Язык – это социальное творение. Он вбирает в себя опыт многих людей прошлого и настоящего и предназначен прежде всего для того, чтобы обсуждать наши ежедневные нужды и находить способы их удовлетворения. Обычный человеческий язык никоим образом не создавался для обслуживания углубленных исследований и формулирования теоретических концепций. И тем не менее большую часть своей жизни ученые думают, учатся и общаются на обычном языке. Таким образом, наш обычный язык – обязательное орудие, без которого науке не обойтись. Орудие это мощное и универсальное, хотя и весьма несовершенное.
Вот одно высказывание как раз на эту тему: «Одно из несовершенств обычного языка с точки зрения ученых, вероятно, самое очевидное, это его неполнота. Например, нет никаких обычных слов для обозначения большинства важнейших понятий квантовой теории, таких как линейная комбинация волновых функций или описание сложных систем с помощью произведения тензоров. Конечно, мы используем некоторый внутренний жаргон – в данных случаях это слова «суперпозиция» и «запутанность», – но слова эти мало что говорят непосвященным, а их буквальное значение вдобавок способно лишь вызвать недоумение и привести к путанице в умах. Все это создает культурные барьеры и способствует балканизации знания».
Эти слова в статье д-ра Фрэнка Вильчека из Массачусетского технологического института я усмотрел в журнале «Nature» (2001). Статья появилась под новой рубрикой «Слова», введенной в журнале, что само по себе симптоматично и во всяком случае имеет прямое отношение к теме нашего разговора. Мы обсудим эту частность чуть позже, а пока я хочу только, чтобы читатель отметил, что сам д-р Вильчек использовал специальный термин «балканизация знаний», не являющийся широко употребительным, который он с точки зрения ясности изложения без потери его точности вполне мог бы заменить выражениями «обособленность знания» или, скажем, «отгороженность науки».
Теперь я хочу развить мысль Вильчека о внутреннем жаргоне и предложить другой, упрощенный пример.
Физик не может и шагу ступить в своей работе без слова «электрон». Это специальный термин, ясный для всех его коллег и всеми ими одинаково понимаемый. Физику нет нужды каждый раз оговаривать, что «электрон – это наименьшая единица материи, содержащая отрицательный электрический заряд». В противном случае ему пришлось бы добавлять, что «материя – это то, из чего состоят все физические тела
