«я вас всех уничтожу я вас всех уничтожу я вас всех уничтожу».
* * *
Через пять лет, а то и раньше, она станет Префектом, говорили про нее, когда она заняла пост Министра. Андра лучше всего на свете умела две вещи – вызывать уважение и раздражать. Бывший Префект агломерации назначил ее на пост Министра два года назад, когда ей было тридцать пять. «Вы им не нравитесь, – сказал ей Префект, – а значит, они не посмеют при вас воровать и протаскивать своих любовников на удобные должности».
Префект назначал Министров, но Министры по абсолютному согласию голосов могли сместить Префекта. Чтобы сместить Министра, требовалось более половины голосов Министров и отсутствие вето со стороны Префекта. Чиновники боялись интриговать друг против друга, потому что каждый боялся стать следующим в очереди на вылет. Всего было два случая, когда Министры снимали Префекта с должности. В первый раз окончилось тем, что Префекта казнили за прикрытие целой банды, прорвавшейся в дела Дома Бумаг. Во второй раз сама Андра голосовала за отстранение Префекта, того самого, что назначил ее Министром внутреннего порядка. Префект без согласования Кабинета Министров отдал солидный кусок бюджета Агломерации на патриотические нужды или, как выражалась Андра, на геноцид коренных народов пустыни и милитаристский престиж на крови. Андра не любила кровь, а другие министры не любили, когда с ними не согласовывают траты.
В Администрации Акка знали, что Андра непосредственно относится к жертвам всестороннего террора Рофомма Ребуса. Живьем Ребуса она видела лишь однажды, когда он взорвал плотину, рядом с которой ютился курортный город. Ребус сидел на останках плотины и с жутким оскалом оплавленного лица наблюдал за тем, как цепляются за деревяшки и бочки уцелевшие люди. Андра прибыла с бригадой законников и парой полицейских, чтобы зафиксировать разрушение. Тогда она была шеф-контролером внутреннего порядка, ей даже не исполнилось тридцати. «С ним надо что-то сделать», – пропищала она. Её коллега, вооруженный пистолетом, сумрачно ответил, что если он попытается даже подумать о том, чтобы направить пистолет на Ребуса, тот заставит его засунуть себе дуло в рот и выстрелить.
Законникам соорудили паром, и тот пополз к руинам плотины. «Эр номинно! Вы так близко, что я бы попросил у вас папиросу, – крикнул им Ребус своим ясным певучим голосом, – но я бросил курить». Андре пришли на ум сотни ругательств на разных языках и диалектах, но шаг за шагом, пока паром приближался к Ребусу, она чувствовала, как страх высасывает из нее желание говорить вообще что-либо. Ребус продолжал разглагольствовать, подробно описывая законникам разрушения, силу потока и примерное число жертв («Не могу спрогнозировать детскую смертность, в других агломерациях дети очень живучи, но мелкие особи Акка не имеют столь сильной всемирной защиты», – серьезно прокомментировал он). На восстановление плотины агломерации понадобится такое-то количество средств, добавил террорист, а на восстановление города он бы тратиться не стал, потому как город не имеет культурной ценности. «Надеюсь, вы все зафиксировали. Я не видел, чтобы вы записывали, но у законников обычно хорошая память», – закончил он. Отвесив поклон парому с законниками, Ребус ловкой ондатрой нырнул в мутный поток – и больше в агломерации Акк его не видели несколько лет.
