Ралд подумал было, что это может быть пустой тратой времени и результаты заинтересуют лишь ученых-всемирщиков, к числу которых относился Ребус. Ребус был ему непонятен – он мог бы давно узурпировать власть в Конфедерации, мог бы разрушить её, чтобы страна снова стала несколькими агломерациями, но он этого не делал. На протяжении почти пятидесяти лет Ребус устраивал серии убийств, поджогов, взрывов, а потом залегал на дно – видимо, лишь затем, чтобы в письме отчитаться о проделанном Равиле Крусте. Он курсировал по континенту, он мог быть в нескольких местах одновременно, что ставило в тупик следователей. Он поменял десятки убежищ и штаб-квартир, но все его вещи нашлись в одной обсерватории, которую даже всемирщики с обостренным чувством тьмы не могли прощупать на что-то незаконное. Однажды, еще будучи курсантом, Ралд высказал свои мысли товарищам, на что второкурсник с задумчивым лицом, которого Ралд тогда еще не знал, тихо ответил ему:
– Потому что если Ребус достигнет какой-либо цели, его жизнь потеряет всемирный смысл. Окончательная власть – это покой стремлений. Ребус никогда не стремился к покою.
Через десять лет тот парень с задумчивым лицом был уже старшим помощником шеф-следователя по делу Ребуса. Он редко общался с прессой, но однажды выступил с определенным заявлением, которое несло определенную цель. «Рофомм Ребус, – сказал прессе Дитр Парцес, – недочеловеческий извращенец, сосредоточение всемирной пустоты. Когда огонь сжигает воздух, остается лишь вакуум – этого и добивается Рофомм Ребус. Им движет страх перед наполненностью, и лишь это питает его примитивный и жестокий рассудок, когда он сжигает все вокруг».
Рофомм Ребус, чего бы он ни боялся, принял оскорбление с открытой душой. С тех пор все остальные объекты – будь то посольство Доминиона или оружейный цех – отошли на второй план. Главным для него стал Дитр Парцес. Дитр продолжал бить в цель провокациями, и в адрес Ребуса неслись такие слова как: «заурядный маньяк со всемирной претензией, душевно неполноценный, горелый кусок ничем не подкрепленного высокомерия». Дитр не гнушался даже словечек из рабочих кварталов, а однажды по согласованию с шеф-глашатаем газеты опубликовали его портрет, где Дитр с деланой ухмылкой изображал крайне неприличный жест – кольцо из указательного и большого пальцев, а к рисунку прилагались подписи на варкском и гралейском, куда, по мнению полиции, следует отправиться омму Ребусу. И постепенно террорист забыл, что в мире вообще есть что-то и кто-то, кроме Дитра Парцеса, которого назначили шеф-следователем по его делу.
