Ребус в ответ старался бить туда, где больнее Дитру, потому что тот каждый раз от него ускользал с той же ловкостью, с какой сам Ребус умудрялся сбегать от конфедератской полиции, милицейских войск Доминиона, общественной гвардии Гралеи и других силовых структур со всего цивилизованного мира. Вместе с родней Дитра Парцеса сгорел дотла рабочий квартал, а место прежнего шеф-следователя, старшего друга и наставника, Дитр занял после его насильственной смерти, которую организовал чужими руками Ребус. Семья Андры Реи пошла по миру из-за манипуляций в Доме Бумаг, которую устроил последователь Ребуса. Чудом лишь он не обратил внимание на Виаллу – или же она выжила благодаря собственной осторожности, заставлявшей ее вне работы держаться подальше от охранных котов.
«Почему он? – спрашивал себя двуглазый, остроумный и любимый на всех попойках Ралд. – Откуда он знает, что думает Ребус, что он сделает и куда будет бить?» В нем боролись уважение к этому замкнутому человеку Дитру Парцесу и желание назвать его выскочкой. Но Парцес не любил внимание, и прессу он использовал лишь как инструмент борьбы с Ребусом, который почти что перестал быть международной проблемой и стал личной проблемой его, Дитра.
Ребус умел находиться в нескольких местах одновременно. Он не уважал ни огнестрельное оружие, ни динамит. Он взрывал и поджигал, лишь протянув изуродованную руку в омут всемирной мощи и дернув за нужную ему ниточку. Чтобы пытать, ему не нужно было ни острия, ни тяжести, ни воды – его воля резала сознание жертвы, давила на забытые страхи и заставляла захлебываться в безысходности. Ребус постиг примитивное и повернул всемирные силы вспять, наперекор телесному прогрессу.
– Он бы и звезды заставил крутиться в обратную сторону, если бы ему было до них дело, – сказала Виалла.
Ралд спросил, сколько уже перевели и структурировали, Виалла лишь покачала головой и сказала, что пока что даже Церусу мало что понятно. Частично труды Ребуса касались его экспериментов с огнем.
– Остальное… – Виалла запустила пальцы в пышную гралейскую шевелюру и принялась задумчиво выглаживать длинные волосы, – переводу не поддается. Церус пробовал применить старые правила, пробовал современную грамматику, но что-то не сходится. Меня же не покидает ощущение чего-то до простоты знакомого.
– Но разве ты владеешь старогралейским? – удивился Ралд.
– Мы с Церусом думаем, что старогралейские буквы Ребус использовал для фонографического написания текстов. Труды про огонь это доказали.
