– Уходит во всемир, – шепотом повторил за ней Ралд.
– …и растворяется в силах всемирных, – кивнула она, – дабы вечными скорбью и светом быть среди живых…
– …одушевляя мир телесный.
– Парадокс в том, что всемирная суть Ребуса никуда не ушла, – Виалла нахмурилась и отпила воды, потому что эритровой бодрящей настойки беременным женщинам не полагалось.
– Не ушла? – тупо переспросил Ралд.
– Осталась здесь, гниет и разлагается – как мертвое тело.
Ралд ничего не понимал. Он был законником. Если ты нарушаешь законы всемирные и телесные, ты предстаешь перед судом. Есть запредельный смысл в том, что любой закон существует не только ради того, чтобы не столкнуться с Ралдом и его Обвинительной бригадой. Запредельными смыслами же занимались ученые-всемирщики. Виалла, сколько он ее помнил, занималась охранными котами – огромными пуховыми облаками с убийственными зубами и когтями, которых зоологи брили в теплые дни, чтобы тем было не жарко. Виалла знала о законах чуть меньше, чем сам Ралд.
– Я что-то помню по теории всемирной силы, чему нас учили на зоологическом – о том, почему недопустима жестокость даже к неисправному животному. Пытать человека или животное – это нарушение различных законов теломира с различными же наказаниями, – она задумчиво посмотрела в окно во дворик, где механическая лейка ездила по маленьким рельсам над клумбой, орошая цветы водой. – Но для всемира это одно и то же. Вот все, что я помню. Как можно быть таким, что после смерти даже всемир тебя не принял?
– А он туда стремился? Ребус туда стремился? Чего он вообще хотел?
– Подожди, я принесу, – Виалла подняла указательный палец, что-то вспомнив. Она быстро поднялась, придерживая руками живот, и ушла в кабинет мужа, куда теперь пускала работать писательницу. Вернувшись со стопкой листов, Парцеса положила перед ним машинописный текст.
Наброски книги и тезисный план замелькали в уставшем мозгу Ралда бессмысленным чернильным водопадом, но кое-что он заметил.
– Труды Ребуса? Где вы их нашли?
– Там же, где и вы нашли письма Крусты, адресованные ему, – Виалла от напряжения больше не могла сидеть и встала, положив кисти рук на спинку стула. – Там же, где вы нашли его портреты институтских времен – в его личных вещах в тайной обсерватории.
– Полиция плохо искала, ты хочешь сказать? Твой Дитр плохо искал?
– Он искал другое. Поэтому ему бы в голову не пришло просматривать старогралейские каракули. Но благодаря твоим ищейкам, которые нашли портсигар, и Церусу, который перевел гравировку, стали понимать, что это не перепечатки старых книг, а оригинальные творения Ребуса. Он создал специальную печатную машинку со старогралейской раскладкой, чтобы это все писать. Книги прислала Реа – и сейчас вместе с хронисткой и Церусом мы занимаемся текстами.
