Затем уже бывшие курсанты стали выходить из строя для прощания со Знаменем школы. Подошла очередь и Ватутина. Печатая шаг, он подошел к трибуне, около которой рядом со знаменосцами стоял М. В. Фрунзе. С волнением опустился на колено и прикоснулся губами к алому шелку Знамени. Когда поднялся, М. В. Фрунзе крепко пожал ему руку.
Молодые командиры в четком строю прошли мимо трибуны, а через некоторое время собрались в огромном зале школьной столовой. Едва утих взволнованный шум, как в дверях появился улыбающийся М. В. Фрунзе. Выпускники бросились к нему и на руках отнесли к почетному месту за столом.
Перед М. В. Фрунзе, как и перед каждым из выпускников, стояла солдатская кружка с киселем и лежал кусок пирога с капустой. Михаил Васильевич встал, любовно оглядел вчерашних курсантов и сказал, что каждый из них вместе с другими командирами становится с этого дня хребтом армии, основой ее военной мощи.
Михаил Васильевич напомнил, что враги Республики Советов не оставили надежд задушить ее, что они готовятся к нападению и что надо быть на страже. Он призвал молодых командиров охранять завоевания революции, подчеркнув, что нет выше счастья, чем сражаться за Советскую Республику, за дело Коммунистической партии.
После окончания полтавской пехотной школы Н.Ф. Ватутину, как и остальным выпускникам, был предоставлен трехнедельный отпуск. Он решил провести его среди родных, в селе Чепухино.
...Едва раздав купленные на первую командирскую получку подарки и пообедав, Николай начал облачаться в старенький армячок.
— Ты что это надумал, сынок? — забеспокоилась мать, Вера Ефимовна.
— Да крышу собираюсь подновить, — ответил Николай. — Вон как ее ветром порастрепало. Солома-то есть?
— Есть. Только б ты, сынок, не спешил с этим делом, отдохнул.
— Не люблю дела на потом откладывать. К тому ж мы с Павлом часа за три управимся.
— Как знаешь, — сдалась мать. Но тут же не вытерпела, добавила: — Мне ж, сынок, пока светло, хотелось бы с тобой по селу пройтись. И чтоб на тебе форма была. А ты вон как вырядился.
— Ничего, не одежда красит человека! — засмеялся Николай. — Ну а в форме мы с тобой еще успеем пройтись. Не на один же день я приехал.
С крышей пришлось провозиться почти дотемна. И вот, умывшись и поужинав, Николай надел военную форму, надраил до блеска хромовые сапоги.
— Куда же это ты на ночь глядя? — снова забеспокоилась мать.
— В Вороновку.
— Никак, к Танюшке Ивановой?
— К ней.
— Неужто жениться надумал?
