Стоит также упомянуть, что никого из рабов я по-прежнему не понимал, в связи с чем сделал вывод, что все тут не местные, как и я.
Жизнь постепенно стала обыденной, мой революционный настрой немного притупился, ничего нового не происходило. Но, вдруг, волею случая у меня появился напарник.
Его втащили в комнату отдыха, избитого в капитальный фарш! Такое ощущение, что целых костей в теле парня совсем не осталось. Совершенно голый, весь в гематомах и кровоподтеках, с множественными открытыми переломами. Но, он был чистым, по местным меркам конечно же. А куцая еще бороденка позволяла предположить, что он «прибыл по этапу, и в курсе какие там новости на воле».
Рабы потянулись к новенькому, на предмет поискать на свежем теле чего-нибудь полезного, но я возмущенный до глубины души встал на его защиту.
— А ну, стервятники, рассосались по углам!
Большинство сразу же потеряло интерес к объекту и разбрелось восвояси, но несколько особо борзых экземпляров, обменявшись алчными взглядами, молча договорились убрать меня со своего пути. Вот ублюдки, вместе же лямку тянем!
Троих я сразу же отправил в глубокий нокаут. Куда полезли эти тщедушные доходяги? Думаю, мои ежедневные упражнения во взаимодействии с энергией также дали положительный эффект.
Оставшиеся двое особо желающих обыскать «сала́гу», скрипнув зубами испарились в глубине помещения.
Изломанное тело я решил не трогать и присел рядом, поглядывая на зыркающих исподлобья коллег.
Идиоты, он же совсем голый! Что можно было с него забрать? Разве что грязь из-под ногтей.
Восстанавливался парень несколько часов, что немудрено, учитывая характер повреждений. Но вот, вокруг него образовалось интенсивное свечение и кости с хрустом начали вставать на место, срастаясь прямо на глазах.
Вдруг он подорвался как ужаленный, огляделся очумелым взглядом и правой рукой вправил вывих левого плеча, даже не поморщившись.
Стройный, темноволосый, черноглазый, впрочем, как и все, кого я тут видел. Разве что нос выделялся аристократично тонкими очертаниями.
— Спасибо, что отогнал грабителей!
Он разговаривал на языке надзирателей.
Обыденно осмотрел исчезающие гематомы, затягивающиеся раны и сфокусировал взгляд на мне.
— Обращайся, — ответил ему на автомате. — Я Тим, а как твое имя?
— Ро́биан! — он протянул руку.
Что за млять, имя такое пафосное? Я поморщился.
— Давай буду звать тебя Роб. Ты не против?
— Мне все равно, нам отсюда уже не выбраться. Ты, кстати, откуда? Полагаю с Андреафа́ны, судя по твоему произношению. Я угадал?
