Сердце защемило от воспоминаний. Слезы рекой хлынули из глаз, но усиливающееся ощущение теплой пульсации отвлекло от сантиментов и заставило сосредоточится на текущем моменте.
Вдруг, ощутил тонкую вибрацию и вздрогнул от хруста, с которым вправился мой сломанный нос! При этом боли совсем не было, а наоборот возникло ощущение излечения и улучшения общего тонуса организма.
Охренеть, так вот почему я всегда к утру как огурец! Тепло исходящее от измазанного дерьмом пола оказалось исцеляющим. А что? Бывают целебные грязи, а тут волшебный помёт рабов… Это же можно сколотить целое состояние.
Я криво улыбнулся… Ага, «гуа́но-лечебницу» открыть!
Открыл глаза и огляделся. Вокруг моего тела светилось яркое раскаленное пятно, втекавшее в меня тонкими красными ручейками.
По ходу дело не в дерьме, а в какой-то энергии, которую мое тело использует для восстановления.
Может я не случайно оказался здесь? Вероятно, мне было предначертано очутиться в кошмарном пекле, чтобы сделать подобное открытие.
С этого момента, моя жизнь наполнилась смыслом. Я решил во что бы то ни стало вырваться из этого гигантского гремящего ящика и узнать, что там снаружи. Если охранники куда-то уходят и вновь возвращаются, значит есть вход, а главное выход.
Теперь я внимательно прислушивался к тому, что там лопочут наши соглядатаи. Еще и раньше я ловил себя на том, что без труда повторяю некоторые слова, интуитивно улавливая их смысл.
Анде́во — раб, фахазавана́ — свет, аза́ — работать…
Вскоре я смог произнести первую связную фразу, за которую меня Здоровяк так отделал со своими дружками, что я провалялся в комнате отдыха всю следующую смену.
— Ма́ту той ни анде́во, мампанантеро а́хо! — «Подохнешь рабом, я тебе обещаю!»
С этих пор они вообще перестали кого-либо лупцевать кроме меня. Но, что нас не убивает, делает сильнее. Я получил возможность проводить больше ночных экспериментов с энергией, только и всего.
А дальше я «совсем оборзел». Начал специально провоцировать охранников и стабильно огребаться сразу после подъема, таким образом получая намного больше свободного времени, так как восстанавливаться научился в считанные минуты.
Когда все уходили на работу, энергии становилось столько, что стены раскалялись как паяльник. Видимо остальные рабы аналогичным образом поддерживали в себе жизнь, иначе хоть кто-то бы уже помер. Так нет, все живехоньки.
Постепенно начал отлично понимать разговоры охранников. Я не просто учил их язык в обычном понимании, а смысл слов и целых выражений будто сам всплывал из недр сознания. Через некоторое время поймал себя на мысли, что иногда даже думаю на новом языке.
