Павел запретил подавать коллективные прошения на высочайшее имя. Также был запрещен приезд делегаций от дворянских обществ в столицу для встречи с монархом. Существенные изменения были внесены в права дворянского самоуправления: губернские собрания упразднены вовсе, сокращен круг лиц, имевших право участия в собраниях. Широко применялась высылка через местную полицию дворян, уклонявшихся от должностей по выбору. Наконец, в большую зависимость от местной и губернской администрации были поставлены дворянские собрания. Что касается выборов, то был установлен новый сокращенный обряд, уменьшено количество избираемых дворянством лиц, часть выборных должностей в судебно-административных учреждениях заменена назначением от короны.
В результате этих мероприятий дворянство, ввиду упразднения верхних земских судов, отмены выборов чинов в уездные и нижние земские суды, было вытеснено из судебно-административных учреждений.[8]
Так Павел пытался уменьшить консерватизм дворянства, свести до минимума сопротивление его преобразованиям, призванным разрешить проблемы, стоящие перед страной. Но само дворянство на этот счет было совсем другого мнения — оно роптало. Одновременно с этим Павел делал ставку на усиление роли бюрократии в управлении страной. Бюрократизация и централизация государственного аппарата была одной из ведущих идей Павла. Он подготовил план замены коллежской системы министерской, что представляло бы собой крупный шаг по пути бюрократической централизации. Но царь не успел провести его в жизнь. Наконец, следует особо сказать о стремлении поднять сан самодержца на недосягаемую высоту, окружить его чуть ли не божественным ореолом. Здесь и обязательный выход из кареты на улице при встрече с императором, и запрещение аплодировать в театре раньше царя, и множество мелочей придворного этикета, делавшего придворную жизнь почти невыносимой. Часто доходило до смешного. Из русского языка было изгнано слово «курносый» потому, что нос императора был несколько вздернут кверху. Кошек запретили называть «Машками» — жену императора звали Мария Федоровна. При представлении императору этикет предписывал опуститься на колено, требовали, чтобы коленная чашечка так грохнула об пол, чтобы было слышно в конце зала. При целовании руки самодержца звук поцелуя должен был сотрясти уши присутствующих.
Наконец Павел пришел к мысли, что государь должен быть первоисточником всех самых незначительных действий его подданных: определить как им одеваться, какие слова произносить, как себя вести и как причесывать волосы и так далее. Не удивительно, что эта мелочная регламентация общественной жизни вызывала сильнейшее раздражение самых разных слоев русского общества и восстанавливала против Павла даже тех, кто готов был одобрить его преобразования.
