Наконец, центральные двери раскрылись и жених с невестой, взявшись за руки, сопровождаемые Гордоном, торжественно прошли через весь зал к четырём, поставленным на возвышение креслам, больше напоминавшим троны.
Бранда, в том же белом платье, с накинутым поверх него жилете из горностая, но уже без фаты, скромно шла бок о бок с мужем, державшем её за руку. Риз в своём походном одеянии мало отличался от прибывших с ним кробергов и рядом с ней чувствовал себя неуютно. Он с надеждой слегка сжал ладонь жены, и как ему показалось, почувствовал ответное рукопожатие.
Гвалт стих, и пришедшие гости, в основном воины, треть из которых были варвары, почтительно поклонились, приветствуя молодых и лорда-мастера.
– Друзья мои. – взял слово Гордон, усадив детей на полагаемые им почётные места возле себя. – Уважаемые гости нашего славного Баграда. Сегодня я выдаю свою дочь Бранду за уважаемого брата нашей королевы мастера Риза. Ешьте, пейте за их здоровье и благоденствие. Желайте им счастья и долгих лет жизни. И, – он прижал обоих к себе, – пусть поскорее они сделают меня дедом.
Служка поднёс ему серебряный поднос, на котором были сложены стопкой красиво расписанные глиняные тарелки. Гордон принял его в руки, и повернулся к дочери. Девушка взяла верхнюю и протянула юноше, после взяла вторую.
– Бей! – взревели собравшиеся, поднимая бокалы. – На счастье!
Бранда с силой бросила себе под ноги, специально сделанную для этого случая, посуду. Полетевшие в стороны черепки, были встречены громкими, бурными возгласами. Риз, всё более пропитываясь общим духом праздника, на котором он был одним из главных персонажей, улыбался. Что-то озорное и лёгкое открывалось внутри, ожидая ещё более радостного и волнительного. Он последовал примеру жены, и безжалостно, с размаху швырнул на каменный пол тарелку, на долю которой выпала стать осколками, лежащими на пути к его семейному счастью.
– Ну, на счастье! – громко произнёс Гордон, и подняв руки, грохнул об пол оставшуюся посуду. Помятый серебряный поднос со звоном запрыгал по каменным плитам.
– Хайя! – расплёскивая вино, взревели гости.
Гордон подтолкнул молодых друг к другу.
– Целуйтесь, дети мои. Целуйтесь, чтобы все видели вашу любовь.
– А где Цера? – спросил юноша, когда шум пира несколько его утомил.
– Никак по мамке соскучился? – поддразнил его, изрядно захмелевший, Гордон. – Здесь где-то была. Ну да тебе скоро станет не до неё. – он ухмыляясь подмигнул юноше. – Тихо! – рявкнул отец невесты. – Пир пиром, а молодым пора и в опочивальню.
