После Октябрьских праздников (какие там праздники в войну? А ведь не позабыли!) случилась запарка. Больно много народу на лесозаготовки от колхоза затребовали. И тогда к Федосовым пришел сам председатель. Прислонил к стене в горнице костыли, уселся на лавку и объявил, что просит помощи. Ежели, допустим, Андрей даст согласие на это дело, ежели сумеет он дома побыть в одиночку, то правление просит Дмитрия, покуда людей нехватка, поработать на конюшне.
Андрюха, понятно, ответил, что согласен. Тогда председатель повел речь о том, что колхозу счетовод позарез требуется, а ни одного подходящего на эту должность человека в Марьине нынче не сыскать. Нет людей грамотных.
— Кого ж это ты на счетовода сватаешь? — Андрюха принялся развязывать зубами кисет, искоса не то насмешливо, не то недоверчиво-заинтересованно взглядывая на задумчивого председателя. Не утерпел все же, спросил: — Не меня ли?
— А отчего бы и не тебя? Человек ты образованный — полную семилетку когда еще закончил. А ведь счетоводы-то у нас прежде с тремя али четырьмя классами сидели.
— Уж не в контору ли мне на службу ходить? — Андрюха всеми Силами тщился выглядеть равнодушно-насмешливым. Но не мог утаить волнения. — Зря душу мне бередишь, председатель.
Гость, однако, все загодя обмозговал. Андрюхе никуда из дому выходить не будет нужды. На первых порах помощником к нему будет приставлен Митька. А когда младшего Федосова в Красную Армию призовут, на его место девку какую ни то поставят. Вот хоть, к примеру, Кланьку…
Митька осторожно покосился на брата. По лицу Андрюхи сперва ничего нельзя было угадать. Глаза его невидяще смотрели в окно. Неужто не задело его упоминание о Кланьке? Но вот он взглянул на Митьку и едва заметно усмехнулся. Тотчас же поворотился к председателю и сказал серьезно:
— Конечно, я понимаю, не для дела, а чтоб меня от мыслей разных уберечь, вы все это на правлении придумали. Однако уберегать-то незачем. Куда мне теперь деваться? Живой, вишь, остался, да вот еще домой привезли…
С того самого дня их изба стала походить на колхозную контору. На столе, на лавках, на лежанке у печи разбросаны были ведомости, тетрадные листы, исписанные и чистые. Приволок Митька из правления, чернильницу с медной крышкой и пузырек чернил. Перекочевали в избу счеты и увесистая амбарная книга…
Митька подтаскивал к Андрюхиной кровати стол, раскладывал перед братом бумаги, ставил счеты. Понимая, что помощник мог бы выполнять работу счетовода и без него, Андрюха сперва покуривал, позевывал да поглядывал на Митьку насмешливо. Постепенно, однако, он все более и более увлекался работой, забывал о своей бесполезности. Андрюха тянул к себе сделанные Митькой записи, приказывал, сердился, тыкал пальцем в строчки — делался прежним Андрюхой.
