Полицейским мы договорились называть того бывшего царского чиновника, о котором Марш говорил утром. Я на миг задумался. Возможно, Полицейский мне потом пригодится. Я согласился.
Велев Марии ждать нас обоих примерно в это же время завтра утром, мы вышли из дома через черный ход, как и вошли. Снова Марш шел впереди, а я поодаль следовал за его сгорбленной фигурой, пока он петлял по переулкам. Он сказал мне, что квартира, куда мы идем, принадлежит одному бывшему журналисту, который теперь служит конторщиком в управлении общественных работ, и именно у этого журналиста он и договорился встретиться с Полицейским.
Журналист жил в полном одиночестве на Литейном проспекте. Я посмотрел, как Марш скрывается за дверью, и выждал немного, удостоверяясь, что за ним не следят. С противоположного тротуара я увидел, как он оглядывается сквозь стеклянную дверь, показывая, что внутри все в порядке, поэтому я дал ему время подняться по лестнице и последовал за ним.
Он позвонил в дверь, обитую клеенкой и войлоком. Через минуту тишины раздалось шарканье тапок, отворилась внутренняя дверь, и чей-то голос произнес:
— Кто там?
— Он думает, что я отвечу, кто там, дурак, — тихо проворчал Марш и добавил чуть громче, настолько, чтобы его услышали за дверью: — Я.
— Кто это «я»? — настаивал голос.
— Я, Петр Сергеевич (громко), чертов тупица (шепотом), — сказал Марш.
Стали открываться замки и засовы, и наконец дверь отворилась едва-едва на цепочке, и пара нервных, помаргивающих глаз уставилась на нас в щель.
— А! — сказало нервное лицо, расплываясь в улыбке. — Иван Петрович!
Дверь снова закрыли, чтобы снять цепочку. Потом она распахнулась, и мы вошли.
— Какого черта вы сразу не открыли? — буркнул Марш. — Вы же знали, что я должен прийти. «Кто там»! Придумали же! Вы что, хотели, чтоб я на весь дом заорал «Это Марш»?
На эту тираду нервный человек ответил выражением ужаса на лице.
— Так чего же вы не открывали? Иван Петрович, Петр Сергеич — да ведь кто угодно может сказаться Иваном Петровичем! Не поэтому ли я и назвался Иваном Петровичем?
— Да, да, — ответил нервный, — но в наше время никогда не знаешь, кто стоит за дверью.
— Что ж, тогда откройте да посмотрите, или в следующий раз я так и заору «Марш!».
Человек смотрел на него с непередаваемым ужасом.
— Ну, ну, — засмеялся Марш, — шучу же. Это мой друг… э-э-э…
— Михаил Михайлович, — вставил я.
— Очень рад знакомству, Михаил Михайлович, — сказал нервный, но вид у него был отнюдь не радостный.
