— Рассказать кое-что?
Глаза толстяка зажглись интересом. Он послушно подставил пухлое ухо с золотой серьгой.
— Скоро выпускной в Черритауне. Вчера один из наших парней забрался в спортивную раздевалку к девчонкам и спрятался в кладовке для швабр… Выяснял, кто с кем идет.
На губах Мака появилась ухмылка.
— Так вот, наши главные оторвы выбрали именно это место, чтобы пошептаться. Они придут на вечеринку без белья! Плюнули и поклялись.
Толстяк загоготал, подвинул пиво к Сайхему, сцапал деньги и сунул в кассу.
— Бери. И я тебя тут не видел.
* * *
Мокрый гравий дорожки захрустел под колесами машины. Вот и клиника. Захлопнув дверь, Дина перешагнула серое отражение неба в луже. На поверхности воды плавали яркие лепестки, их принесло ветром с обрыва, на краю которого в пелене капель горько багровел осыпающийся шиповник. В прихожей среди ожидающих очереди пациентов сидел мальчик лет десяти, держащий на весу окровавленную ладонь. Дина кивнула ему, приглашая войти в кабинет.
— Положи руку на стол.
— А больно будет?
Мальчик покосился на пинцет, который врач держала в руках.
— Больно тебе уже было. Как это ты умудрился? На спор из степлера стрелял?
На смуглой коже поблескивала тонкая полоска мебельной скрепки, вокруг раны запеклась кровь. Мальчишка зажмурился и закусил губу.
— Что ты, в самом деле.
Он приоткрыл один глаз. Скрепка лежала в блестящей ванночке, а Дина накладывала повязку.
— Что, уже все?! — удивленно выдохнул незадачливый стрелок.
— А что, слишком быстро? — подмигнула врач, — ну валяй, загоняй обратно, повторим сначала.
— Нет, спасибо, — ухмыльнулся он в ответ.
Дина подошла к окну и отодвинула штору, в комнату хлынуло на миг пробившееся сквозь тучи солнце. Она подняла раму и впустила свежий лесной воздух.
— Добрый день, мисс Эванс!
В кабинет вошел сухопарый старик, под носом у него красовались заботливо уложенные белоснежные усы.
— Привет, Боб. Как дела?
— Потихоньку, жизнь идет. Откуда новостям-то взяться? Младший Хупер приехал, говорят.
— Сын Лив? Я его совсем не помню.
Боб привычным движением стянул клетчатую рубашку и повесил на крючок. Дина надела стетоскоп и принялась внимательно выслушивать старика, хмуря темные брови.
— Ну что ж, — наконец сказала она, — бронхит прошел. Долго же мы с ним сражались. Поздравляю! Но с курением надо кончать.
Боб смущенно заерзал и потянулся за одеждой.
— Старость не радость, конечно… Сколько уж радостей у меня осталось? Горы да рыбалка на рассвете. Бывало, пойду на форель, а она, хитрюга, всю душу вымотает, пока попадется. Но зато потом слышу плеск в ведре, и душа радуется. Тут бы и трубочку выкурить… табачок вишневый, ароматный… Эх…
