– Сильно не радуйся, – остудил его Сторк. – Если он погорит и не справится с заданием, у нас всех будут большие неприятности.
– Мы и так уже в заднице, – пробурчал другой мастеровой. – Лучше бы нам дали затушить печь.
– Сказано же было, что трёхдневного простоя никто не потерпит, – возразил мой провожатый. – Сегодня заготовки должна быть доделаны, иначе нам несдобровать, братья.
– Эх, делай, что хочешь! – сокрушённо махнул рукой бородач.
После чего вся пятёрка потопала к узкому ручью, что тёк неподалёку. Видимо, брать на себя дополнительную ответственность никто не хотел, а с грядущим наказанием они уже смирились. Впрочем, так даже лучше.
– А что вам всем грозит? – поинтересовался я, обойдя кузницу по кругу.
Порядок здесь поддерживали весьма условный, поэтому кадки с каменным углём и дровами соседствовали с кучками пережжённого шлака, который постепенно выносили невольники. Да и постороннего хлама под ногами хватало. Одним словом – творческий беспорядок.
– В лучшем случае будет порка, – ответил мастер, копошась в сарае. – Если решат, что это сделано нарочно или, не приведи Окран, сгорит вся кузня, то могут и оскопить.
– Чудесно, – вздохнул я. – От меня ты что конкретно хочешь?
– Ты должен зайти внутрь и поставить заплатку на трещину. Вот, смотри.
Он протянул мне кусок сероватой ткани, которая гнулась с большой неохотой. В комплекте с ней шла пригоршня самого обычного строительного раствора. На который кирпич садят или керамическую плитку. При одном только взгляде на него я почувствовал себя нелегалом, вкалывающим за копейки на стройке.
– И ты называешь это заплаткой?
– Да! – возбуждённо затараторил кузнец. – Прижми лоскут к самой трещине и прикрепи его клейкой смесью. Вот так. Она быстро пристанет к кладке, я проверял.
– Мне кажется, это дурацкая идея. Твоя тряпка сгорит ещё до того, как я налеплю сверху раствор. Не проще ли прямо им замазать?
– Нет. От высокой температуры он быстро высохнет и рассыплется. А ткань эта непростая, жара не боится. Я сам её сделал из каменной нити.
– Чего-чего?
– Ну… – умелец явно смутился. – В горах камни есть, волокнистые. Если эти волокна в пряжу превратить, да через ткацкий станок прогнать, получается вот это. Огонь ему нипочём, хоть в печь бросай.
– Негорючая ткань, говоришь… – задумчиво протянул я, теребя в клешне гибкую тряпицу. – Ты, похоже, асбест нашёл. Горный лён по-нашему.
– Не слышал про такое. У нас его бесполезным считают, но я как-то раз его из прогоревшего костра вытащил, там все нити на месте оказались. Даже не обуглились.
