Чиро Терранова, второй по старшинству из сыновей Бернардо, был единственным в семье, кто когда-либо рассказывал о тех временах. В 1893 году ему исполнилось пять лет, и он уже был способен ухватить смысл проблем, с которыми столкнулись его родители. Он вспоминал, что вскоре после их прибытия в Штаты его сводный брат Джузеппе уехал из Нью-Йорка в поисках работы. Морелло отправился на юг, в Луизиану, по проторенному в те годы маршруту итальянских мигрантов. Большой дефицит рабочей силы на Глубоком Юге[46], где хлопковые поля и сахарные плантации так и не оправились после освобождения рабов четверть века назад, породил в землевладельцах страстное желание нанимать иммигрантов. Работники из Сицилии ценились особенно высоко: они трудились не покладая рук, были приучены гнуть спину изо дня в день и нередко были опытными фермерами – управляющие на плантациях не переставали удивляться тому разнообразию и количеству пищи, которые итальянцы как по волшебству добывали на тех небольших огородах около дома, что им было разрешено возделывать. Джентльмены с Юга обнаружили, что итальянцы охотно брались даже за самую грязную работу и – в отличие от китайских рабочих, с готовностью принимавших предложения сменить занятие на более выгодное, – как правило, выполняли условия контрактов.
По словам Чиро Террановы, вначале Морелло работал уличным торговцем фруктами, «продавая лимоны с мешком за плечами». За два месяца он накопил достаточно средств, чтобы обеспечить переезд семьи, и когда они прибыли, он и его отчим устроились работать на плантацию. Это происходило, по всей видимости, в начале 1894 года, когда сажали сахарный тростник и на полях было много работы. Позже, весной, рабочие требовались для прополки и прочистки дренажных каналов. В августе и сентябре растущий тростник прореживали, а осенью собирали урожай.
Октябрь знаменовал собой начало zuccarata – сезона сбора и обработки урожая – в «сахарных» округах Луизианы. Группы сицилийских рабочих рассредоточились по полям, вооруженные мачете, которыми рубили гигантские стебли, затем тащили их в повозки, ожидавшие неподалеку, и доставляли на мельницы, где их промывали, разрезали на куски, измельчали и осветляли. Кристаллы сахара, смешанные с патокой, после мельницы поступали на огромные центрифуги, где их разделяли; потом сахар грузили в фургоны и отправляли на сахарорафинадный завод.
Это был тяжелый, изнурительный физический труд, представлявший собой испытание для любого здорового человека, не говоря уже о таком калеке, как Морелло. Работа начиналась с восходом солнца и продолжалась до заката, а иногда значительно позже. За это время хороший работник мог собрать три или четыре тонны тростника, но в целях увеличения выработки плантаторы нанимали целые семьи и давали работу не только женщинам, но и детям, начиная с пяти лет. Не исключено, что все дети Террановы вместе рубили и складывали тростник в штабеля до самого окончания сезона сбора урожая, то есть до января 1895 года.
