Работа оплачивалась неплохо по меркам того времени. Мужчины могли рассчитывать на получение 65 центов вне сезона уборки и до 1,5 доллара за 18-часовой рабочий день во время zuccarata. Женщины и дети получали меньше, предположительно один доллар и десять центов соответственно. Однако непритязательное жилье предоставлялось бесплатно – и если работники ограничивали себя во всем и питались только хлебом и овощами, которые сами же выращивали, то бережливая семья могла сэкономить до 2,5 долларов в день на протяжении всего сезона. Мужчинам и женщинам, привыкшим к сицилийским зарплатам, это казалось целым состоянием: оно выигрышно смотрелось даже на фоне тех двухсот долларов, которые зарабатывались неквалифицированными рабочими в Нью-Йорке за год и из которых еще нужно было вычесть стоимость аренды и питания.
Луизиана привлекала иммигрантов не только этим. Температура в зимние месяцы приближалась к привычной сицилийцам и была намного более комфортной, чем в холодном Нью-Йорке. На протяжении всего сезона сбора урожая итальянская община благоденствовала на сахарных полях. В 1893 году в Луизиану приехали более двух тысяч сицилийцев: одни прямо с родины, на судах, которые курсировали между Палермо и Новым Орлеаном, доставляя рабочих непосредственно на рабочие места, другие – из отдаленных районов Соединенных Штатов.
Уместно задаться вопросом, воспользовались ли ситуацией Морелло и Терранова, чтобы вымогать деньги и терроризировать своих земляков так, как это делала Мафия в Корлеоне, и проложили ли они себе путь в Новый Орлеан, где тогда существовало быстро растущее сообщество сицилийских преступников. Известно, что через десять лет (или немногим позже) Морелло будет часто посещать Кресент-сити, где жил его кузен и где у него были многочисленные знакомства. Однако нет свидетельств тому, что кто-либо из членов семьи принимал участие в этих поездках, когда они работали в «сахарных» округах. Когда же Морелло и Терранова после года работы покинули Луизиану, они направились вовсе не в Новый Орлеан или Нью-Йорк, а в сельскохозяйственную общину в Техасе, где Мафия не имела власти.
Чиро вспоминал, что семейство поехало в фермерское сообщество Брайан в округе Бразос, к югу от Далласа, прельстившись предложением проживать в отдельном доме, получить в аренду упряжку лошадей, пользоваться услугами доктора и иметь гарантированную работу на хлопковых полях Техаса. Почти наверняка они обосновались на восточном берегу реки Бразос, в том месте, где их предшественники из Корлеоне построили целый поселок из лачуг еще в 1870-х годах. На другом берегу, прямо напротив них, находилась другая простенькая итальянская деревенька, населенная выходцами из сицилийского городка Поджореале. Две общины говорили на разных диалектах, конкурировали и смотрели друг на друга с недоверием.
