Что, в свою очередь, порождало систему “частичного отказа” и “полного отказа” от ответственности за отпрысков. Первое было эквивалентно детским садам и яслям, где наставники, обычно восемь дней из декады, занимались образованием и воспитанием чад. Безусловно, за деньги, но ответственность в таком случае разделялась между родителем и наставниками. Ну а полное — отказ как от прав родителей, так и от их обязанностей, которые принимали на себя политические службы Полиса. В полной, нужно отметить, мере: пострадавший от деяний “воспитанника Полиса” получал от Полиса же компенсацию в полной мере и с лихвой. Не говоря о карах проштрафившихся наставников, но это уже “внутриполитическое” дело.
И, наконец, вспоминая о “гражданских состояниях”, нужно упомянуть мигрантов. Они были, не сказать что много (потому как знали, что мёдом не намазано), но были. Никто их не порабощал, к слову сказать, но гражданами они быть не могли. А будучи подданными, облагались повышенным налогом. Хотя был путь в милицию, в специальные “иностранные легионы”, или управу. И вот, ежели мигрант на службе сделал для Полиса нечто столь полезное, что, согласно решению комиссии, эквивалентно “труду поколений предков на благо Полиса”, вот тогда он становился подданным классическим. Гражданином же он быть всё равно не мог: это было прерогативой в Полисе рождённых. А вот с детьми мигрантов выходила такая закавыка: либо отдача в воспитанники Полиса, либо обязательное (вплоть до принудительного) обучение в “чадовом доме”, те же восемь из десяти дней, за деньги родителя, естественно.
Вся эта система компенсировалась бесплатной (для граждан и подданных) медициной высокого уровня, бесплатным же образованием в гимназиуме (первые пять ступеней), солидным послаблением в политических выплатах — тот же омнибус и плата за электричество гражданину и подданному стоили гроши. Мигранты и “гости Полиса”, как понятно, платили за всё полновесно, не могли заниматься рядом видов профессиональной деятельности и прочие подобные моменты.
Любопытна ситуация с преступлениями, отметил я. То есть, например, за кражу мигрант или гость отделывались штрафом (безусловно, кроме компенсации пострадавшему) в адрес Полиса. Подданный уже мог, в зависимости от ряда деталей, получить штраф куда больший, да и попасть во “временное рабство”, сиречь “общественные работы”.
А вот гражданин, а тем более занятый в политической управе, мог и в рабах оказаться, хотя это крайний случай. И всё это за одно и то же деяние!
