Крик в потерне. Часть первая - Александр Анатольевич Короленко

                                              Крик в потерне.

                                               Глава первая.

    Снилось, что бреду по выжженной солнцем пустыне, ковыляю по зыбучим пескам, остро ощущая, как во рту пересохло, а язык опух и превратился в подобие потрескавшегося бревна. Всё так красочно и реально, а ведь отродясь не был в таких местах, лишь по телевизору видел. А тут полное ощущение того, что полжизни провёл, шастая среди барханов…

Проснулся от того, что утреннее солнце светило прямо в лицо, закрыл глаза руками и застонал от дикой головной боли. Ещё бы, вчера лихо погуляли с Захаром, вечернее предложение «просто попить пивка» переросло в очередную лихую пьянку в близлежащем кабаке.  Впрочем, как всегда…

Встал с дивана и почти физически ощущая, что помираю от жажды, поплёлся на кухню. Есть – на столе пакет с тремя полтора литровыми бутылками пива. Подбодряемый тяжёлым колокольным гулом, слышимым лишь мной в недрах измученного жёсткими болями черепа, дрожа, как осенний лист на ветру, открутил пробку и припал к живительной влаге. Эх, хорошо то как, словно с каждым глотком в меня возвращается жизнь и способность соображать.

    Ну а теперь самое время познакомиться. Звать меня Василий Студнев, со школы прицепилось погоняло Студень, что честно говоря, нравилось мало. Поначалу, конечно, пытался избавиться от такого неблагозвучного прозвища, даже пару раз довелось подраться по этому поводу. А потом махнул рукой и вроде бы привык…

Мне тридцать лет, среднего роста и худой, точно не красавец. В жизни толком ничего не добился, лишь печень пивом посадил, да разок был неудачно женат. Ни денег, ни своего жилья, лишь тоска зелёная, хорошенько сдобренная чувством того, что жизнь пролетает мимо. В своё время не удосужился получить какое-либо порядочное образование, из дипломов лишь красная картонка, гордо гласящая, что я являюсь слесарем-наладчиком второго разряда.  Само собой, никаких дверей этот предмет не открыл, только зря два года в ПТУ штаны протирал, книжную пыль на ушах собирал…

- Студень! – хрипло донеслось из соседней комнаты. – Живой?

- Живой, - ответил я.

Это Захар, мой друг и коллега. Мы на пару с ним снимаем эту квартиру на окраине Калининграда, в старом трёхэтажном немецком доме. Захар старше меня лет на семь, здоровенный как медведь, пузо торчит, а на добродушной физиономии уже пробивается третий подбородок. Весьма своеобразный мужик, убеждённый холостяк, из отношений между полами предпочитающий беспорядочные связи и недорогих проституток. Не скажешь, что в Чечне был, но он о тех делах не распространяется. Говорит, что полгода просидел на каком- то блокпосте, где заработал контузию. Утверждает, что назван в честь 157-го ЗИЛа, в кузове которого был зачат, и почему-то я ему верю…