Я вспоминаю один вызов, на который, будучи еще куратом, выехала вместе со своим наставником, преподобным Блейком – плотным лысеющим мужчиной с пронзительным взглядом и ярко выраженным манкунианским[7] акцентом. Мне было двадцать семь, и у меня за плечами было уже три года обучения, когда нас вызвали к молодой женщине в район Медоуз в Ноттингеме.
Я ожидала, что все будет, как обычно: наркотики, алкоголизм, возможно, домашнее насилие. Но дело оказалось совершенно в другом (хотя подозреваю, что наркотики или алкоголь в этой истории все же замешаны). Молодая женщина, которую нам предстояло посетить, считала, что в квартире присутствовали потусторонние сущности. Она хотела, чтобы мы провели ритуал экзорцизма.
– Ты веришь в Бога? – спросил меня Блейк.
Мы сидели в его машине, помятой «Хонде-Цивик», решив перекусить в Макдоналдсе по пути к мрачному многоквартирному зданию, где жила эта женщина.
Я смотрела на Блейка поверх своего бургера, пытаясь понять, в чем подвох. До сих пор я всегда знала правильный ответ. Или, если точнее, выучила все ответы. Ночь за ночью я училась, одновременно подрабатывая. И всегда блестяще сдавала экзамены. Потому что умела как сдавать экзамены, так и вести дебаты. Умела говорить то, что люди хотели от меня слышать. Я училась быстро и упорно. Но я не умела лгать Блейку. С ним смысла блефовать не было, потому что он хорошо меня знал. Слишком хорошо. И неудивительно. Он спас меня, забрал с улицы, когда мне было шестнадцать лет.
– У меня есть вера, – ответила я.
– И ничто не способно пошатнуть твою веру?
Кусок бургера застрял у меня в горле.
Я сделала глоток колы. Трубочка забулькала в пластиковом стаканчике.
– Думаю, нет.
– Так что в каком-то смысле не имеет значения, существует Бог или нет, коль скоро у нас есть вера в его существование.
Я нахмурилась, не понимая, как мне ответить.
Он улыбнулся:
– Не переживай. Я не пытаюсь вовлечь тебя в религиозный аналог диспута о коте Шредингера.
– Тогда почему мы это обсуждаем?
– Потому что я чувствую твой скептицизм относительно нашего сегодняшнего визита.
Он был прав. Как обычно.
– Мне просто немного не по себе.
Он кивнул, вытер рот бумажной салфеткой и бросил ее в пустой пакетик из-под картошки фри.
– Почему?
– Похоже на то, что эта женщина нуждается в психотерапии или даже медикаментозной поддержке.
– А что, если все это не помогло?
– Но экзорцизм..? Вы серьезно?
– Ты не веришь в одержимость?
– Нет.
Он поднял брови.
– Я верю, что зло существует, – уточнила я. – В сердцах всех мужчин и женщин. Можете называть это нашей темной стороной. Но во внешних демонов – нет, в это я не верю.
