– Что это за шум?
– Это звук нашего воссоединения с цивилизацией.
– Интернет?
– Ага.
– Аллилуйя.
Я несколько мгновений молча смотрю на нее. Нож.
– Как твоя нога?
– Немного побаливает, но ничего.
– Чай или кофе будешь?
– Было бы неплохо кофе.
– Хорошо. Я тебе сюда принесу.
Она подозрительно на меня смотрит.
– Почему это ты такая любезная?
– Потому что я тебя люблю.
– И?
– Нужна еще какая-то причина? – ласково улыбаюсь я.
– Ты ведешь себя странно, – говорит она и снова скрывается в своей комнате.
Я спускаюсь вниз и готовлю ей кофе с молоком и одной ложечкой сахара. Затем заглядываю в гостиную, чтобы узнать, как там Фрэнк.
– Как дела?
– Тут почти все готово, милая. Потом надо будет съездить проверить соединение.
Я вежливо улыбаюсь и пытаюсь справиться с раздражением из-за того, что меня назвали «милой».
– Спасибо. Вы и представить себе не можете, как мы счастливы, что у нас снова будет Интернет.
– Забавно. Никогда не думал, что викарии пользуются Интернетом.
– Видите ли, посредством молитвы в «Сейнсбери» не отоваришься.
Он замирает, глядя на меня, затем смущенно смеется.
– Ах, ну да. Классная шутка. – Он озирается вокруг. – Вы знаете, я помню парня, который здесь жил.
Ну конечно. Маленькая деревня. Даже мужик из БТ – местный.
– Преподобного Флетчера?
– Ага, классный парень был. Так жаль его.
– Да. Грустная история.
– Если честно, я думал, что это будет конец.
– Конец чего?
– Конец часовни.
– Почему?
– Ну, ее ведь уже как-то раз выставляли на продажу.
А вот это уже новость.
– В самом деле?
– Ага. После того как старый викарий – Марш – вышел на пенсию, она больше года стояла закрытая. Затем преподобный Раштон организовал сбор средств, чтобы ее спасти. Они получили какое-то крупное пожертвование и решили ее сохранить и снова открыть.
– Что ж, это большая удача. И кто же этот щедрый благотворитель?
– Местный парень. Саймон Харпер. Он не производил на меня впечатления религиозного человека, но ведь это история деревни, правда?
– Пожалуй, – соглашаюсь я.
– Ладно. – Он встает. – Я метнусь проверю соединение. Тут недалеко. Скоро вернусь.
– Хорошо.
Я поднимаюсь наверх с чашкой кофе для Фло, напряженно обдумывая полученную информацию. Итак, Саймон Харпер сделал церкви крупное пожертвование. Раштон упоминал, что эта семья «много делает» для церкви. Он явно имел в виду материальную помощь. Но мне не дает покоя вопрос «почему?». Чтобы заработать себе репутацию? Или тут что-то другое?
Я стучу в дверь Фло.
– Входи.
Я вхожу. Она валяется на кровати в наушниках. Я ставлю кофе на тумбочку.
