Граф | страница 48
— Как? Под своим вымышленным именем?
— Нет. Под своим законным именем. Под Георгием. Царь ведь признал меня и на службу записал, как отъехавшего из Литвы по притеснениям великим воина. Так что больше никаких тайн и лжи.
— А что с твоей женой ныне?
— Бывшей.
— Бывшей женой.
— Ее выдали повторно замуж через полгода после того, как она родила дите.
— И не побоялись, что вскроется ее венчание?
— Село то, где церквушка стояла, разбойники в первую же зиму после венчания нашего разорили. Людишек всех перебили, включая священника со служками. И пожгли бумаги. Так что, ни видаков, ни бумаг более нет. Оттого кто бы сие вскрыл? Разве что я. Но я надежно схоронился, дабы родичей моих не перевели.
— А дите?
— Дочь. Она в Туле. У Андрея. Ее вывезли из Литвы и определили к Андрею в воспитанницы.
— Видел ее?
— Да. Но что я ее отец она не знает.
— Зачем ее вывезли? Да еще и Андрею под руку приставили, — после небольшой паузы спросила Прасковья, нахмурившись.
— Магнат тот теперь у Государя нашего вот где! — сжал кулак Георгий. — Он сам ее и передал в знак доброй воли. А если брыкаться начнет, так Царь наш всей Литве о его делишках поведает.
— Ой ли?
— Магнат тот мне примирительное письмо написал. Сказал, что дело былое. И поминать о том не стоит. И даже денег прислал. Тут ведь как все обстоит? Царь вроде и помог своему слуге верному, Андрею, что за своего слугу просил. Вроде и милость. Но на самом деле — подарок великий от нас. Тот ведь магнат ранее держался очень своевольно. И про Царя иной раз гадости сказывал. А ныне стал его верным проводником воли в Литве.
— Неужто одно только слово Царя таких дел наделает? Чего ему боятся?
— Не просто слово. Я ведь все как на духу выдал. Он проверил. Так и есть. Так и получилось… Так что магнату теперь никуда не деться. Разве что в петлю или на войне голову сложить, дабы позора не терпеть. Но так Царь может его и посмертно ославить. Через что навредить роду безгранично. Позор то какой! За подопечной не усмотрел. Да как! Замуж выйти успела! А потом, скрыв это от всех, выдал ее повторно замуж, в нарушение законов земных и небесных. И обрек того несчастного на беду великую. Ведь дети его от такого брака — бастарды. И их надобно теперь признавать, чтобы наследство им чин по чину передать. Да и даже после усыновления — все одно — смотреть на них станут косо. В общем — бедствие немало. И это только начало. Считай можно за такие дела так ударить по магнатскому роду, что только перья полетят. Сами же шляхтичи его растерзают. Многое там вскроется…