– Не знаю, Эйнар. Не знаю.
– Ладно, – сказал он тихо. – Я – стар, но зато я доволен. Интересно, можешь ли ты сказать то же самое о себе?
– Я могла бы быть другой, Эйнар, если бы ты был с нами. Я могла бы полюбить тебя, Эйнар.
– Да, – согласился он спокойно. – Я боялся этого и это было одной из причин, по которой я отказался. Ты видишь, я любил тебя, Маргарет, и я выбрал возможность перерасти пытку, чем растянуть ее. Это было болезненное ощущение – любить тебя. Оно захватывает всех нас когда-нибудь. «Охваченный пламенем» – так мы называем это. – Он слабо улыбнулся. – А кто-нибудь остался из тех, кто любил тебя, кроме меня?
– Только Йоргенсен, – сказала она печально. – Если он еще не погиб, пытаясь выяснить секрет крыльев Древних. Но он обязательно погибнет.
– Да, – сказал Олин сухо, – мои годы еще посмеются над их бессмертием.
Он указал скрюченным пальцем на Хелла.
– Зачем тебе нужен здесь мой юный друг?
Ее глаза зажглись изумрудным блеском, и она вырвала свою руку из руки Старого Эйнара.
– Я собиралась убить его.
– Правда? Почему же?
– Почему? – ее тон стал ледяным. – Потому, что он толкнул меня. Дважды.
Старик улыбнулся.
– Я бы не удивился узнав, что у него есть достаточные основания для этого, Маргарет. Если мне не изменяет память, я и сам не раз испытывал подобное желание.
– Значит, хорошо для тебя, что ты не воплотил его в жизнь, Эйнар. Даже ты.
– Без сомнения. Но я думаю, что мне следует попросить тебя, чтобы ты простила юного Хелла Тарвиша.
– Ты, действительно, знаешь его имя? Он, действительно, твой друг.
Старый Эйнар кивнул.
– Я прошу тебя простить его.
– Почему? – спросила Принцесса. – Почему ты думаешь, что твоего слова достаточно, чтобы спасти его?
– Я до сих пор еще Олин, – сказал старик, встретившись с ее зелеными глазами своими водянисто-голубыми. – У меня до сих пор есть печать Хоакина.
– Словно это может остановить меня!
Но холодная ярость медленно исчезла из ее взгляда и ее глаза снова стали печальными.
– Да, ты до сих пор Олин, Отец Энергии, – пробормотала она.
Резким жестом она сунула оружие в кобуру.
– Я снова прощаю его, – сказала она и затем тоном, который прозвучал до странности печально, проговорила. – Я думаю, что все равно не смогла бы убить его. Это моя слабость, но я не могу убить того, кто любит меня – слабость, которая когда-нибудь будет стоить мне жизни.
Олин растянул губы в улыбке, схожей с оскалом черепа, и повернулся к молчащему юноше.
– Хелл, – сказал он ласково. – Ты, должно быть, был рожден под счастливой звездой. Но если ты достаточно любопытен, послушай, что тебе скажет старый человек. – Его улыбка стала шире. – За западными горами есть очень сильные, очень редкие огромные кошки, которые называются львами, и о которых Мартин Сейр говорит, что они не с этого континента, а были привезены сюда Древними, которые держали их в клетках, смотрели на них и иногда дрессировали. Насчет этого я ничего не знаю, но я скажу тебе, Хелл
