А я… я…
Свет в кухне погас. Задняя сторона соседского дома погрузилась во мрак.
Бледный месяц струил на землю свой мерцающий свет, блестела мокрая трава. А Ханна все стояла, слушая тишину и пытаясь отогнать пугающие мысли, переполнявшие ее голову, пока не почувствовала, что та вот-вот лопнет.
Где же Дэнни?
Ханна перешла дорожку и побрела к своему дому. Она слышала музыку и голоса из телевизора в гостиной. Слышала заливистый хохот близнецов из окна их комнаты наверху.
Призраки, думала она, глядя на ярко освещенные окна, а те смотрели на нее в ответ, словно горящие глаза. Призраки.
Я же не верю в призраков!
При этой мысли страх немного отступил. Ханна почувствовала, что у нее зверски пересохло в горле. Вечерний воздух казался жарким и липким.
Она вспомнила про мороженое. Сбегать к Хардеру и купить двойной рожок? А что, это мысль. «Кремовое печенье» будет в самый раз. Она уже его пробовала.
Ханна побежала домой – предупредить родителей, что прогуляется в центр города.
Она остановилась на пороге гостиной. Свет был выключен. Родители, омываемые голубоватым мерцанием телеэкрана, повернулись к ней.
– В чем дело, Ханна?
Ей вдруг ужасно захотелось выложить им все. И она не выдержала.
– Наши соседи, они неживые! – выпалила она. – Они призраки. Помните Дэнни, ну, того мальчика, моего ровесника? Он призрак. Я знаю, он призрак! И мама у него…
– Ханна, пожалуйста, мы же смотрим! – перебил папа, указывая на экран банкой диетической колы.
«Не верят, – подумала Ханна. Но тут же себя одернула: – И правильно делают. А кто бы поверил в такую чушь?»
Поднявшись к себе, она достала из кошелька пятидолларовую купюру и засунула в карман шорт. Причесалась, придирчиво разглядывая себя в зеркале.
«Отлично выгляжу. На психическую не тяну, вроде».
От вечерней духоты ее волосы взмокли. Надо бы их чуточку отпустить, решила Ханна, любуясь тем, как они обрамляют ее лицо. Должна же я хоть как-то измениться за лето!
По дороге к выходу Ханна услышала сверху грохот и треск. Опять близнецы потасовку затеяли… Она покачала головой.
Выйдя снова в вечернюю духоту, Ханна трусцой перебежала лужайку и зашагала по тротуару, направляясь в центр города.
Высокие старомодные фонари отбрасывали на асфальт круги голубоватого света. Деревья перешептывались на теплом ветру, когда Ханна вступила под их густой кров.
Стоят, будто привидения, подумала она с дрожью. На мгновение ей почудилось, что они тянут к ней покрытые листьями руки.
До площади было уже рукою подать, как вдруг Ханну охватил приступ необъяснимого ужаса. Проходя мимо почтамта, окна которого были сейчас такими же темными, как вечернее небо, она прибавила шаг.
