Димка и еще несколько легко раненных солдат слонялись по плавящемуся от жары городку, не зная, чем себя занять. До одури играли в нарды, спали в липком поту, писали письма. Несколько раз в палатку заходил Мамлеев, но с ним никто не разговаривал, и он, ничуть не обижаясь, уходил к офицерскому модулю, где охранял вещи офицеров, за что те щедро делились с ним своим пайком.
После обеда Димка бродил между палаток, сочинял ответ на последнее Лидкино письмо. Рука чуть ныла, заживляюще подергивало рану. Мимо Димки проскочил Мамлеев с "цинком" автоматных патронов. Димка пошел за ним и увидел, как татарчонок шмыгнул в каптерку Боба и так же быстро выскочил оттуда... Димка заинтересованно подошел поближе. Около домика стоял привязанный уздечкой к распахнутой двери ослик местного дуканщика{20}, а из домика слышался голос Боба:
- Старик, сто тысяч афошек и до свидания.
- Бали, бали, да-да, шурави, семисят тыщач, бали, бали,- отвечал голос торговца.
- Бача, имей совесть. Смотри, совсем новый. Еще семьсот патронов дам.
- Бали, бали, шурави, семисят...
- Вот, мать твою, давай сто, еще ящик тушенки даю.
- Восимисят, шурави, восимисят, - гнул свое голос дуканщика.
Димка не мог понять и поверить догадке, чем торгует Боб. Но щелканье автоматного затвора развеяло сомнения.
- Ладно, дед, бери за восемьдесят.
Димку обдало холодам. Ведь этот ствол завтра, если уже не сегодня вечером, будет стрелять в наших ребят!
Димка шагнул ко входу. Дуканщик отсчитывал деньги из большой пачки, обстоятельно поплевывая на пальцы, выбирал бумажки постарее и складывал их в кучку на кровати Боба, бормоча вполголоса:
- Як сад пенджо, ду сат пенджо...
Боб внимательно следил за стариком, кривя губы, когда тот подкладывал в денежную горку совсем уже засаленную бумажку. Между дуканщиком и Бобом стоял сорокабаночный ящик тушенки, а на нем лежал новенький АК. Димка рассвирепел:
- Ах вы, суки, - и, обращаясь к одному Бобу, завизжал, - чучело, педик вонючий, крыса складская...
Боб от испуга обмяк. Старик исчез, словно растаял. Лишь дальнее постукивание ослиных копыт свидетельствовало о том, что дуканщик здесь был. Димка замолчал, тяжело переводя дыхание. Боб сполз с койки на колени, лихорадочно зашарил под кроватью одной рукой и вытащил из-под нее вещмешок, вытряхивая из него пачки афганей и чеков. Дрожащим голосом он умолял Димку:
- Димок, ну что ты, я же шутя с ним. Делать-то все равно нечего. Если бы он согласился, я б его особистам сдал.
