Буддизм в русской литературе конца XIX – начала XX века: идеи и реминисценции | страница 40
Еще одним мотивом является любовь к женщине. Исследовательница отмечает, что «основным движущим мотивом поведения героя, с его точки зрения, все же является любовь к дочери хозяина, олицетворяющей для него счастливую и богатую жизнь»[181].
После тяжелого болезненного сна, в котором герой проходит испытания, он «возвращается к реальной жизни с сознанием, что он “дурной человек”, “хуже всех”, который “думал всегда о себе”, а теперь ему “жаль всех людей”, Аллах показал ему его собственную душу. Легенда обрывается в тот момент, когда “задумчивый и печальный” после своей болезни Баймаган женится на любящей его Макен, на которую он раньше не обращал внимания, очарованный гордой красотой Гольдзейн»[182].
В легенде «Слезы царицы», по мнению Приказчиковой, также есть буддийские мотивы, она связывает их, к примеру, с символикой зеленого цвета: «Учитывая знакомство Мамина-Сибиряка с буддийской философией жизни, о чем еще будет сказано ниже, можно предположить знание писателем и буддийской символики зеленого цвета, когда темно-зеленый символизирует собой цвет жизни, а бледно-зеленый является оттенком смерти»[183].
На самом деле, как известно, зеленый цвет играл большую роль в целом ряде религий, в том числе и восточных. Так, особое значение, характер этого цвета подчеркивается в исламе, где зеленый – это сакральный цвет: «Райские сады – зелены. Как зелено “майское дерево”. Поэтому зеленый присвоен одеяниям высшего духовенства ислама, а для большинства правоверных является праздничным цветом. Зеленые чалмы надевают паломники, возвращающиеся из Мекки»[184].
Согласно ряду источников, в буддизме, действительно, есть смысловая дифференциация оттенков зеленого. Однако в целом зеленый цвет в буддизме – это символ природы, пребывания в покое, тишине, в равновесии. «Это цвет надёжности и помощи, а где надёжность, там, очевидно, и свобода от опасности, свобода от беспокойного состояния, от волнений, страхов и тревог, зелёный – это также цвет прибежища, прихода к прибежищу, обретения прибежища, это цвет укрытия, цвет защиты. Но зелёный – это также и цвет гармонии, цвет равновесия. Более того, как это ни парадоксально, зелёный символизирует действие, это цвет активности, в особенности такой активности, которая предпринимается для восстановления нарушенного равновесия, для восстановления временно утраченной гармонии. И будучи символом действия, совершаемого для приведения вещей, зелёный также является цветом справедливости и даже цветом кармы»