И Бунин, и Бердяев увидели удивительные совпадения миро-и жизнепонимания Толстого с метафизикой и теорией спасения буддизм. Для Бердяева – это проявление рационализации бытия человека в творчестве писателя, бедности религиозного чувства Толстого и доказательство его отпадения от христианства.
Для Бунина же – это возможность понимания величия творчества и жизни великого русского писателя как одного из мудрецов, «разорвавших Цепь», освободившихся от пут тщетной и конечной индивидуальной жизни к жизни безграничной и вечной.
Буддийские идеи в творчестве И. À. Бунина
Вопрос о мировоззренческих основаниях творчества И. Бунина не вызывал активного интереса у отечественных философов, в отличие, к примеру, от вопроса о философских идеях Толстого или Достоевского. Во всяком случае, в философской литературе отсутствуют значительные работы, посвященные этой теме.
Этот пробел отчасти заполнили литературоведческие изыскания.
Проблеме влияния буддийской философии на творчество Бунина посвящен ряд работ как российских, так и зарубежных филологов: монография Т. Марулло[77], публикации О. В. Сливицкой[78], О. В. Солоухиной[79], Ким Кён Тэ[80] в журнале «Русская литература». Так, отмечая, что книга Томаса Марулло (Университет города Нотр-Дам, США) – это «первое монографическое исследование проблемы в ее целостности», Сливицкая пишет, что профессор Марулло, который является крупнейшим исследователем Бунина и переводчиком его на английский язык, «оперируя всем материалом творчества Бунина, <…> рассматривает с точки зрения основ буддийской философии и те произведения, в которых нет не только восточной тематики, но и отдаленных буддийских аллюзий. Пафос его исследования в том, что Бунин настолько проникнут буддийским миросозерцанием, что оно проявляет себя всюду, независимо от сюжета или национального колорита»[81].
Буддийские реминисценции занимают значительное место в творчестве русского писателя. Странным может показаться интерес к восточной мудрости автора «Деревни» и «Суходола». С чем это связано? С его путешествиями, чтением восточных текстов или особым мироощущением? Особым восприятием памяти человеческой? Особым чувством жизни и смерти?
Сливицкая замечает, что одна из фундаментальных основ творчества Бунина – это его декларация: «У нас нет чувства своего начала и своего конца». При этом, по ее мнению, «если утверждение “нет начала” непротиворечиво, то утверждение “нет конца” и противоречиво, и проблемно»
