.
Бердяев дает описание имперсоналистической концепции Толстого как вполне буддийской: «…для Толстого нет личности человека, нет личности Бога, есть лишь безликое божественное начало, лежащее в основе жизни и действующее по непреложному закону. Личное бытие для него есть призрачное и ограниченное бытие. Истинное бытие есть безличное бытие»[60].
Поскольку в понимании Толстого личность – это, прежде всего, стремление к личному благу, то нужно перестать считать жизнь личности истинной жизнью. Толстой пишет, что существует учение, определяющее именно такой путь поиска истины, – это буддизм. Писатель предвидит возмущение и возражение предполагаемых оппонентов: «“Да, но это что же? Это буддизм?” говорят на это обыкновенно люди нашего времени. “Это нирвана, это стояние на столбу!” И когда они сказали это, людям нашего времени кажется, что они самым успешным образом опровергли то, что все очень хорошо знают и чего скрыть ни от кого нельзя: что жизнь личная бедственна и не имеет никакого смысла.»[61] (Сравним с высказыванием О. О. Розенберга о проблеме человека в буддизме: «Человеческая жизнь от рождения до смерти – это лишь краткий, маленький и жалкий эпизод на фоне этих нитей текущих из вечности и теряющихся в вечности»[62].)
По мнению Толстого, его цивилизованные европейские оппоненты и «не подозревают того, что самый грубый индеец, стоящий годы на одной ноге во имя только отречения от блага личности для нирваны – без всякого сравнения более живой человек, чем они, озверевшие люди нашего современного, европейского общества, летающие по всему миру по железным дорогам и при электрическом свете показывающие и по телеграфам, и телефонам разглашающие всему свету свое скотское состояние». Он, «индеец этот» понял «то, что в жизни личности и жизни разумной есть противоречие, и разрешает его, как умеет; люди же нашего образованного мира не только не поняли этого противоречия, но даже и не верят тому, что оно есть»[63].
Для того чтобы жить истинной жизнью, необходима любовь, но настоящая любовь у Толстого «есть предпочтение других существ себе – своей животной личности», смысл любви в ее жертвенности: «Любовь – только тогда любовь, когда она есть жертва собой. Только когда человек отдает другому не только свое время, свои силы, но когда он тратит свое тело для любимого предмета, отдает ему свою жизнь – только это мы признаем все любовью и только в такой любви мы находим блага, награду любви»
