Высоцкий: вне времени и пространства | страница 27
Пьесу будем писать! Если бы ты посмотрел «Галилея», ты бы тоже, наверное, загорелся. А очереди в театр — елки-палки. У кассы составляют списки на билеты на полмесяца вперед. И Володя хорош (Высоцкий то есть). Он бы отлично сыграл Румату[22]».
Для нас это письмо чрезвычайно важно — то есть в 1966 году Стругацкие и Высоцкий хорошо знакомы, более того — увлечены новыми творческими планами, в том числе — перспективами съемок фильма по «Трудно быть богом» (символично, что в итоге кино-Руматой станет другой «таганковец» — Леонид Ярмольник), и с Высоцким — однозначно на «ты».
Людмила Абрамова вспоминает о других обстоятельствах дружбы с Аркадием Натановичем, к событиям, также связанным с личностью Юрия Манина: «Аркадий позвонил…, сообщил, что он в Москве, скоро будет, потому что надо отметить событие: общий наш друг, математик Юра Манин получил какую-то премию или орден, или звание, уж я не помню, но что-то очень хорошее и заслуженное. Его самого нет в Москве, но мы должны. Да! Мы должны!.. Позвонили Володе в театр, там «Пугачев», спектакль недлинный, приходи…, будет А. Стругацкий. Играй погениальнее, шибко не задерживайся. Ну подумаешь — фестивальные гости на спектакле! Ну поговоришь, они поахают — и к нам: Стругацкий не слышал еще ни «Жирафа», ни «На стол колоду, господа!»…
А Володя пришел поздно. Уже брезжил рассвет. Чтобы не тревожить лифтершу, он впрыгнул в окно, не коснувшись подоконника — в одной руке гитара, в другой — букет белых пионов. Он пел в пресс-баре фестиваля — в Москве шел Международный кинофестиваль «За гуманизм киноискусства, за дружбу между народами»»[23].
Афиша спектакля «Пугачев» с автографами Ю. Любимова и артистов Театра на Таганке. Из коллекции Музея Сергея Есенина в с. Константиново, Рязанская обл. (фото автора)
Что касается Юрия Манина — именно в его доме Аркадий Стругацкий впервые услышал песни Владимира Высоцкого. В биографической книге А. Скаландиса эти обстоятельства описаны достаточно подробно — эта книга, пожалуй, наиболее полное и точное жизнеописание Стругацких:
«И там, на улице Вавилова, Володя пел свои песни до умопомрачения, до упада, до зимнего рассвета. Конечно, как самый новый был исполнен альпинистский цикл и, уж разумеется, две «фантастические» песни. После «Тау Кита» Аркадий, по свидетельству очевидцев, просто распластался на диване и дрыгал ногами от восторга. Ведь особая прелесть ситуации заключалась в том, что Высоцкий еще не читал «Улитку на склоне» (откуда?), но одна и та же мысль — о партеногенезе (о почковании) — посетила одновременно и его, и Стругацких.
