Отец прокашливается и говорит:
— Когда я уезжал, взял эту фотографию, чтобы всегда напоминать себе о конечной цели. Каждый раз, когда хотелось выпить, я доставал ее и смотрел на вас, ребята, смотрел на все, что было поставлено на карту, и внезапно алкоголь становился больше не нужен. Одна эта фотография сделала для меня больше, чем смог любой врач. Но когда я услышал о маме, у меня случился рецидив. Мне стыдно признавать это, но я оказался недостаточно сильным, чтобы побороть этих демонов. Я должен был. Должен был быть сильнее ради тебя и твоего брата, — его голос прерывается и следует долгий дрожащий вздох. — Ты нуждался во мне, а я подвел тебя. Снова.
Я наблюдаю за его отсутствующим взглядом, вижу опущенные уголки рта и отблеск раскаяния в глазах.
— Прошло уже десять лет, а я все никак не могу прекратить пить.
Черт бы меня побрал.
Сегодня я не готов чувствовать такую боль. Это не тот случай, когда быстро срывают пластырь, на что я надеялся. С меня словно сдирают кожу тупым ножом.
Как бы сильно я ни ненавидел его за то, что он уехал и остался в стороне после ее смерти, я должен признать, что понимаю его. Правда. Если когда-нибудь с Саванной что-то случится… Думаю, из этой кроличьей норы я никогда не смогу найти выход. Как я смогу стать хорошим отцом, если от меня останется одна оболочка?
Миллионы мыслей вертятся у меня в голове, пока я пытаюсь осмыслить все, что он сейчас сказал. Наконец, мне удается ухватить одну из них, и говорю:
— Я не понимаю. Какого хрена произошло с парнем на этой фотографии? Ты выглядишь трезвым и… и счастливым. Как он превратился в тебя?
Похоже, он не сильно обижается. Только пожимает плечами.
— Как люди становятся алкоголиками? Просто череда неудачных решений и куча проблем, с которыми я не знал, как справляться.
— Проблем с мамой?
— С самим собой. — Вздохнув, он добавляет: — В детстве отец обожал моих сестер. В его глазах они не могли сделать ничего дурного. Но я? Что бы я ни сделал, ему всегда все казалось недостаточно хорошим. Если я получал четверку за тест, он спрашивал, почему не пять, а если он приходил посмотреть, как я играю в бейсбол, то отпускал какое-нибудь ехидное замечание о том, что я провожу больше времени на скамейке запасных, чем на поле. Может, это и мелочи, но когда тебе постоянно бросают в лицо твои недостатки и ты теряешь счет тому, сколько раз тебе говорили «будь лучше», это здорово всё портит. — Он стучит пальцем по виску. — Это может посеять зерно неуверенности, которое пускает корни в сознании и незаметно разрастается в целое дерево проблем, каждая ветвь которого кривее и уродливее предыдущей. Твоя мать, Господь упокой ее душу, была единственной, кто заставлял меня чувствовать себя значимым. Словно я лишен недостатков. — Он поджимает губы и качает головой, бормоча себе под нос. — И конечно же, я должен был доказать ей, как сильно она ошибалась.
