— Не переживай. Ты получил, эм, блестящий отзыв.
Блейк хмурится.
— Хм-м.
Его реакция чертовски сбивает меня с толку.
— А разве она не казалась… впечатленной? — Мэйси была совершенно смущена тем, насколько она увлеклась. Так почему же Блейк ведет себя так, будто для него это новость?
Он почесывает подбородок и смотрит вдаль коридора.
— Казалась. — Самодовольная улыбка кривит его губы. — Черт, она казалась очень…
Он натыкается на мой пристальный взгляд, и с его лица исчезает это выражение.
— Извини. — Блейк улыбается почти застенчиво. — Забыл, с кем разговариваю. — Он прокашливается и говорит: — Думаю, мы хорошо провели время, но она ушла сразу же, как только все закончилось. Даже не остановилась, когда я окликнул ее. Ни номера, ни прощаний. Ничего.
Я разглядываю его профиль, пока он смотрит на что-то дальше по коридору. У него настолько точеная линия подбородка, словно его вырезал сам Бог, и это заставляет меня еще больше ценить генофонд Уитморов. Это чертовски хорошие гены, и я счастлива, что могу передать их своему ребенку. Я даже не могу винить Мэйси ни в малейшей степени за то, что она хочет кусочек Блейка. У девочки определенно хороший вкус.
— А ты бы позвонил, если бы она оставила номер?
Блейк смотрит на меня с дерзкой ухмылкой.
— Если это позволит мне снова ее трахнуть, непременно, черт подери.
М-да, мой ребенок определенно выиграл генетическую лотерею.
Я закатываю глаза.
— Ты свинья.
Он пожимает плечами и поднимается, вытаскивая сигарету из-за уха. Зажимает ее между губами и открывает дверь на лестницу, бросая через плечо:
— Ты не спрашивала о моих благородных намерениях, только позвоню или нет.
Я не могу убить свою девушку и брата. Я не могу убить свою девушку и брата…
— Ты собираешься стоять там всю ночь или все же сядешь и поговоришь со мной?
От голоса отца я мгновенно напрягаюсь. Мне придется какое-то время с ним пообщаться, потому что, зная Блейка и Саванну, эти два предателя вернутся не скоро.
Однако я все еще неимоверно упрям.
И продолжаю стоять возле ванной, скрестив руки на груди и не отрывая взгляда от футбольного матча.
— Мне нечего тебе сказать. Я здесь только ради Блейка.
Он несколько секунд молчит, но я прекрасно знаю, что просто так он не отстанет. Я продолжаю следить за экраном, где «Патриоты» вновь заработали тачдаун. Толпа разражается радостными возгласами, а комментаторы оживляются. Я слышу шорох, и телевизор замолкает, погружая комнату в оглушительную тишину.
