Пока мы друзья на пиру и в сраженье.
Сосед и в работе и в битве поможет,
Сосед за тебя свою голову сложит,
И если зовут нас волынка и знамя,
Красотки соседки прощаются с нами.
Так выпьем за братство до самой могилы,
И пусть приумножит оно наши силы,
И дерзость британца достойна презренья,
Пока мы друзья на пиру и в сраженье.
1830
x x x
Тверда рука, и зорок глаз,
И приз за меткость - мой:
Ведь я недаром в этот час
Всем сердцем был с тобой.
Когда друзья мои в вине
Забот топили рой,
Я знал: ты помнишь обо мне,
Я сердцем был с тобой.
Сегодня приз завоевал
Я для тебя одной.
Прийти к тебе я опоздал,
Но сердцем был с тобой.
1830
x x x
Как бы ветры ни гудели,
Ввысь орел летит со скал.
Как бы волны ни ревели,
Чайка режет пенный вал.
Что нам бешенство воды,
Если мы душой тверды?
Пусть беда соединится
С нищетою и тоской
Все отступит и склонится
Перед волею людской.
Нет ни страха, ни беды,
Если мы душой тверды.
Ты лиши меня отрады,
Отними сиянье дня,
Дай мне все мученья ада
И в темницу брось меня
Но вольны мы и горды,
Если мы душой тверды.
1830
x x x
Когда друзья сойдутся в круг,
И заблестят глаза подруг,
И все заботы наши вдруг
Утонут в пенной чаше,
И пунш кипит, и сварен грог,
И настает для шуток срок,
Тогда, играя, как поток,
Кипит веселье наше.
Эй, пей!
Кипит веселье наше.
Когда охрип от песен хор,
А робость смело лезет в спор,
И старость не болтает вздор,
И красота сдается,
И к нам в окно стучит рассвет,
Тогда пора бы взять свой плед,
Да распроститься силы нет,
Пока веселье льется.
Эй, пей,
Пока веселье льется!
1830
КОММЕНТАРИИ
ПОЭМЫ И СТИХОТВОРЕНИЯ
Для большинства советских читателей Вальтер Скотт - прежде всего романист. Разве что "Разбойник" Э. Багрицкого - блестящий вольный перевод одной из песен из поэмы "Рокби" - да та же песня в переводе И. Козлова, звучащая в финале романа "Что делать?", напомнят нашему современнику о Вальтере Скотте-поэте. Быть может, мелькнет где-то и воспоминание о "Замке Смальгольм" Жуковского - переводе баллады Скотта "Иванов вечер". Пожалуй, это и все.
Между тем великий романист начал свой творческий путь как поэт и оставался поэтом в течение всей своей многолетней деятельности. В словесную ткань прозы Скотта входят принадлежащие ему великолепные баллады, и песни, и стихотворные эпиграфы. Многие из них, обозначенные как цитаты из старых поэтов, на самом деле сочинены Скоттом - отличным стилизатором и знатоком сокровищ английской и шотландской поэзии. Первая известность Скотта была известность поэта. В течение долгих лет он был поэтом весьма популярным; Н. Гербель в своей небольшой заметке о поэзии Скотта в книге "Английские поэты в биографиях и образцах" (1875) счел нужным напомнить русскому читателю, что поэма "Дева озера" выдержала в течение одного года шесть изданий и вышла в количестве 20 тысяч экземпляров и что та же поэма в 1836 году вышла огромным для того времени тиражом в 50 тысяч. Когда юный Байрон устроил иронический смотр всей английской поэзии в своей сатире "Английские барды и шотландские обозреватели" (1809), он упомянул о Скотте сначала не без насмешки, а затем - с уважением, призывая его забыть о старине и кровавых битвах далеких прошлых дней для проблематики более острой и современной. Скотта-поэта переводили на другие европейские языки задолго до того, как "Уэверли" положил начало его всемирной славе романиста.
