Я вызвала такси и приехала в комиссариат. Спросила у Катареллы, и он ответил, что тебя нет. Я спросила, знает ли он, когда ты вернешься, и он сказал, что не знает. И добавил, что ты собирался поехать в Монтелузу.
Поскольку все еще горела желанием отхлестать тебя по щекам, я сказала Катарелле, что подожду тебя в кабинете. И прошла в твой кабинет.
Но вскоре пришел Катарелла. Он закрыл дверь и с таинственным видом сказал, что хотел бы поговорить со мной, хотя не уверен, что это правильно. Он сказал, что, по-видимому, с Фацио что-то случилось.
Что-то серьезное, потому что Катарелла заметил, как ты взволнован.
Тогда я поняла, что, если ты напрочь забыл о встрече со мной, это действительно серьезно.
Я знаю, как тебе дорог Фацио. Мою злость как рукой сняло.
Я пообедала у Энцо, а потом на такси вернулась в Маринеллу. Около 18 часов я позвонила Катарелле. Он сказал, что новостей нет, и ты еще не вернулся.
Тогда я подумала, что мое присутствие здесь будет для тебя помехой.
Я забронировала билет на завтрашний рейс, на десять утра. Очень надеюсь, что все закончится хорошо.
Ничего страшного, встретимся в другой раз.
Я упрекаю тебя только в одном: почему ты не нашел времени позвонить мне и рассказать о том, что случилось. Дай мне знать, как Фацио.
Крепко обнимаю,
твоя Ливия.
Почему, почему Ливия не осыпала его проклятиями, оскорблениями, ругательствами? Он и так чувствовал себя полным дерьмом, он и был дерьмом, без сомнений! А может, она издевается? Смеется над ним? Допустим, беспокойство за Фацио лишило его возможности соображать, но позвонить-то он мог! Мог. Но не позвонил. Почему он забыл про Ливию? Что за чертовщина?
«Это не чертовщина, – сказал ему внутренний голос, – просто Ливия исчезла в тот момент из твоей головы. Поэтому ты ей и не позвонил».
«Интересно, к чему ты клонишь?» – поинтересовался Монтальбано.
«Ни к чему не клоню. Просто хочу сказать, что образ Ливии в твоем сознании прорисовывается довольно смутно».
«Хорошо, но, если Ливия в данный момент прорисовывается вполне явственно, что я, по-твоему, должен сделать?»
«Немедленно ей позвонить».
Но Монтальбано решил этого не делать.
Раз она вернулась домой, наверняка вышла на работу, а значит, разговор будет коротким и сдержанным. Нет, он позвонит вечером, в спокойной обстановке. А сейчас надо немедленно ехать во Фьякку.
Перед тем как сесть в машину, он позвонил жене Фацио.
– Он уже в операционной, синьор комиссар. Не приезжайте, все равно к нему никого не пустят, даже меня.
