Янина встала, оправила пальто. Поднялась и Вероника.
— Простите за беспокойство, столько времени отняла,— сказала Янина и после паузы добавила: — А вы все же похожи на мою дочь... Желаю вам счастья.
— Спасибо...
И они разошлись в разные стороны.
14
Когда смотришь на тихую поверхность реки, кажется, вода стоит на месте и нет вокруг ни водоворотов, ни отмелей, ни нерекатов — по всей ширине ровная спокойная гладь. Такой, очевидно, представляется со стороны и чужая семейная жизнь — тихой, спокойной. Со стороны...
Было воскресенье. Встали они позже обычного. Жорес, как всегда, планами своими не делился с Вероникой, но она поняла: собирается куда-то уходить.
Жорес принял душ, побрился. Вероника тем временем накрыла на стол. Он, как обычно, ел молча, слушал радио. Последние недели они вообще мало говорили, каждый был занят своими делами.
В легком цветастом халате Вероника стояла возле стола, готовая по первому слову мужа все принести, подать, принять. Он не пригласил ее даже присесть рядом, и Вероника принимала это как должное — уж так повелось с первых дней совместной жизни.
Наконец Жорес покончил с завтраком, глянул на часы и, не поднимая глаз, сказал:
— Дорогой секретарь, на моем письменном столе лежит черновик статьи. Прошу сегодня же переписать, завтра надо отдать на перепечатку... Кстати, собираюсь купить машинку — откроем свою фирму. Недурно, как считаешь? — Жорес посмотрел на жену и улыбнулся уголками губ, глаза его остались холодными, затуманенными, казалось, он вокруг себя никого и ничего не видит.— Но это позже... Сейчас еду к герою моего очерка. Надо уточнить кое-какие детали. Вернусь вечером. Не скучай...
Жорес встал, на ходу поцеловал жену в щеку, надел плащ и ушел.
Вероника осталась одна, она стала уже привыкать к своему одиночеству. Есть совсем не хотелось, но она знала, что режим питания теперь особенно важен — для нее и для малыша. С некоторых пор она научилась внимательно следить за собой. Твердо решила: не волноваться по пустякам, в любом случае сохранять спокойствие. Правда, ей это не всегда удавалось. Она все еще никак не решалась сказать Жоресу, что беременна — не хотела лишних разговоров и, возможно, обиды с его стороны. А ведь сам ни разу не спросил, не поинтересовался...
Позавтракала, убрала со стола, замочила кое-что из белья — вечером постирает, привела себя в порядок, подошла к зеркалу. Вроде бы совсем не изменилась. Но скоро, ой как скоро начнутся перемены... Станет некрасивой, неповоротливой. Прежде она мало обращала внимания на беременных женщин, теперь же при встрече каждую проводит взглядом, посочувствует мысленно, пожелает легких родов. Несчастные! Какая незавидная у них судьба, какую тяжкую ношу приходится им нести в жизни!..
