Вероника была готова ко всему и тем не менее вздрогнула, услышав такое признание от солидного, серьезного мужчины. Скажи это ее товарищ по университету, она рассмеялась бы и убежала, тотчас забыв обо всем. Здесь же совсем другое.
Лицо ее покрылось румянцем. Она опустила глаза и не знала, что ответить. Выручил Жорес:
— Вот почему я и говорю: все зависит от тебя!
Вероника чуть слышно произнесла:
— Наверное, ты... наверное, вы... преувеличиваете.
Она никак не могла называть его на «ты» — все что-то мешало.
— Я знаю себя лучше, чем кто-либо другой. И поэтому говорю: от твоего согласия зависит моя дальнейшая судьба.
— И моя — тоже? — придя немного в себя, спросила Вероника.
— Конечно! — Он кивнул и улыбнулся уголками губ, чуть-чуть показав большие белые зубы. Очевидно, Жорес не уловил иронии в вопросе Вероники.— Если ты упустишь такой момент, будешь себе вечным врагом. Запомни!
Эта его самоуверенность вконец расстроила девушку. Она сердцем чувствовала: что-то идет не так, говорят они как бы на разных языках и думают по-разному. Жорес ведет ее туда, куда ему хочется. Нашел то, что желал, а остальное его не интересует. Спрашивается, почему она так держит себя, почему так покорно следует за ним? Как все это понять? Неужто Жорес — тот единственный в мире человек, который ее спасет, осчастливит, будет верным другом, отцом ее детей?.. Неужто он — и есть ее судьба? В голове смешались все слова и понятия. Нужно спокойно все обдумать, как следует разобраться в своих чувствах. Ведь она совсем мало его знает. А уж о любви не может быть и речи.
Жорес, очевидно, был уверен, что его слова попали в цель.
— Так ты согласна быть моею? — он в упор глядел ей в глаза.
Господи, думала ли она когда-нибудь, что ей будет так тяжело и страшно произнести одно только слово — «да» или «нет»! И рядом никого из тех, кто мог бы посоветовать, подсказать... Как сложно устроена жизнь! Один неверный шаг — и конец. Перед глазами Вероники проплыли лица матери, Славика, Кати. Родные и близкие, казалось, напряженно ждали ее ответа, и только нельзя было понять, какого ответа они ждут: согласия или отказа.
И какое-то внутреннее чувство подсказывало: все хотят только ее согласия. Всем сразу станет легче. А как будет ей — это уж не так важно. Не так важно для них. Важно для нее, Вероники. И она сказала то, чего от нее ждали там, дома:
— Согласна...
На лице Жореса не дрогнула ни одна жилка, он оставался по-прежнему спокоен, словно был заранее уверен в таком ответе. Но вот опять улыбнулся уголками губ:
