В июне 1938 года Ярослав окончил училище и получил назначение на Черноморский флот штурманом подводной лодки Щ-207. Эта лодка, которой командовал капитан-лейтенант Илларион Фартушный, в то время считалась одной из лучших на флоте. Фартушный сумел сколотить, воспитать и обучить отличный экипаж, хотя использовал при этом довольно жесткие методы. В своих мемуарах Иосселиани так описал первые минуты их знакомства:
«– Вы назначены командиром штурманской боевой части. Документы ваши я уже смотрел, учились вы, как видно, неплохо, а теперь надо служить!..
– Так точно! – вставил я.
– Сегодня же примите дела, ваш предшественник должен завтра отбыть к новому месту службы…
– Так быстро?..
– Что значит «быстро»? Завтра корабль выходит в море на две недели. Не будем же мы ждать одного человека.
– Сразу… штурманом я, наверное, не смогу. Если бы кто-нибудь помог на первое время…
– Я ваш командир и буду помогать вам, если это потребуется. А теперь идите и принимайте дела, каюта штурмана напротив моей, там вас уже ждут.
Я вышел из каюты командира ошеломленный. В позорном провале в качестве штурмана подводной лодки я теперь не сомневался. Но самое ужасное было то, что путь к отступлению был отрезан: командир безоговорочно приказал принимать дела и готовиться к выходу в море»[53].
Этот первый поход запомнился Ярославу надолго: без какой-либо дополнительной подготовки или посторонней помощи, хотя и под пристальным вниманием командира, он научился стоять вахту, самостоятельно осуществлять прокладку курса, воспитывать личный состав штурманской боевой части.
«Увлеченный своими штурманскими делами, я не замечал, как бегут дни, и был удивлен, когда корабельный фельдшер, оторвав очередной листок календаря, заявил, что мы уже две недели «утюжим» Черное море.
Эти две недели многому меня научили. Я стал чувствовать себя вполне самостоятельным штурманом, и мне иногда уже казалось, что опека командира корабля только мешает мне в работе. Тогда я не понимал еще всей ответственности командира-воспитателя за подчиненных ему людей и их подготовку по специальности. Не понимал я также и того, что мало знать свое дело вообще. Кроме хороших и прочных знаний, нужны еще навыки, доведенные подчас до автоматизма, вошедшие в привычку. Мне казалось, что, как только я мало-мальски освою работу штурмана, командир уже не будет стоять рядом со мной на вахте, проверять мои прокладки курсов, решения астрономических задач. А на деле получалось наоборот. Фартушный становился все более придирчивым и требовательным ко мне и как к штурману, и как к вахтенному командиру»
