Ой, мой сыночек, кто же выкорчевал тебя?
Увижу ли я снова твои веточки?
А отец твой сточил все корни, разыскивая тебя.
А братья твои потеряли все листья, оплакивая тебя.
Пело дерево тем заунывным голосом русских народных песен, который Толя не любил. Но сейчас он понял, что только таким голосом мать тоскует по потерянным детям…
Вспомнил свою маму, которая, быть может, так же заплачет, узнав, что её сын и дочь пропали в каком-то дурацком портале. И попали в мир, где ходят живые скелеты и летают огненные драконы… То есть змеи.
Вспомнил папу, который, быть может, сначала изобьёт дядю Ивана, когда узнает, что по его вине дети пропали. Да и сам дядя Иван страдает. Сам себя уже избил…
Толя всхлипнул и утёр глаза.
Отпустив руку Толи, маленький древоход поковылял к Поющему Дереву. Грустная песня дерева-мамы резко сменилась на радостную. Она ещё оживлённее закачалась. Текст песни сменился строками о возвращении родного чада.
Толя уже догадался, что поющее дерево могло общаться только песнями.
Налюбовавшись сценой того, как дерево-сын переплело ветки с деревом-мамой, Толя вздохнул и развернулся, чтобы уйти, но дерево весело запело:
Как мне тебя отблагодарить?
О, смелый и отважный воин?
Чем в ответ тебя одарить?
Ты только лучшего достоин!
Толя покраснел. Тот ещё воин!
– Да мне не надо, спасибо… Хотя, если вы знаете, где найти Хрустальную Гору…
Поющее дерево-мама снова сменила тон и затянула:
Ой, как же быть, не могу помочь!
Не могу ответить добром на добро.
Горе мне, горе…
– Всё равно спасибо, – замахал руками Толя. – Только не надо снова грустно петь, пожалуйста. Особенно, если не в рифму. Я сам плакать начинаю.
Тут деревья в лесу задрожали и раздвинулись. На поляну вышел могучий дуб. Его огромные корни так стучали по земле, что она тряслась. Толя присел от страха, когда дерево надвинулось на него, протягивая толстенные ветки, словно собиралось прихлопнуть.
Дерево-мама радостно запела, поясняя Толе, что это вернулся радостный отец, который тоже рад, что добрый молодец спас его сына.
А могучий дуб продолжил трясти ветками, осыпая Толю сухими листьями и веточками. Вместе с ними к его ногам упал деревянный меч.
Поющее Дерево заныло:
Достойная награда достойного богатыря.
Пусть твоя рука будет крепкой, как железное дерево,
А сердце бесстрашное, как…
Толя поднял деревянный меч, скептически его оглядывая. Оружие напоминало игрушку. У него даже «лезвие» было толщиной с доску. И как таким рубить? Железный меч был бы лучше. Или вообще – алмазный. Но подарок есть подарок.
