По закону странствий известно — стоит ночью развести костер, обязательно его огонь кого-нибудь приманит. Если не человека, то птицу или зверя, от могучего лося до малой полевой мыши.
На этот раз, судя по ритму — «тюп-тюп, тюп-тюп», шло нечто двуногое.
Повернулся на шлепанье шагов, вижу: мальчишка. Вышел из воды, подошел и молча сел, протянув к огню босые ноги. Стриженная под машинку круглая голова, курносый. Рубашка заправлена в короткие штаны. Смотрит в костер, молчит. Помалкиваю и я. По законам бродяжного гостеприимства не полагается расспрашивать. Если человек найдет нужным, сам скажет.
Услышав, что вода закипела, я бросил в чайник горсть смородиновых листьев. И, закрыв, поставил на землю студиться.
А потом достал консервную банку, заменявшую кружку, налил чай и подал гостю. Протянул ему и корку хлеба, посыпанную солью. Сахара я не захватил, а меду ни пчелиного, ни шмелиного еще не расстарался.
Мальчишка, поблагодарив кивком, подул на чай, попробовал и стал пить, не выказывая ни удивления, ни одобрения.
Над рекой пронеслась какая-то птица с отчаянным криком, словно предупреждая о чем-то. Звонко, как по воде лопатой, ударил не то шелеспер спросонья, не то лещ, поднявшись со дна.
— Водяной ладонью хлопнул, — подмигнул я мальчишке.
Из-за зубчатых елей, ставших еще темней, показался двурогий месяц и закачался в воде.
— Русалочья лодочка, — кивнул я.
Сразу ударили почему-то соловьи и тут же смолкли. И тогда запел один, да так, что мы заслушались, и лес притих, и речка, и месяц.
— А вы видели, как соловей поет? — спросил мальчишка.
— Нет… как-то не приходилось.
— А ведь если тихо подкрасться, можно поглядеть. Слышать — это все могут, а вот увидеть — не каждый.
— Ну ты попробуй и подкрадись.
Мальчишка в ответ лишь глубоко вздохнул и, прихлебнув остатки чая, поднялся, стряхнул крошки с колен.
— Завидую я вам, хоть вы и старый… Плывете, куда хотите, живете, как хотите… Никто вас ночью не заставляет спать…
И он пошел, исчезнув так же таинственно, как появился. Только долго еще до меня доносилось «тюп-тюп, тюп-тюп»…
А через некоторое время в той стороне, где он растворился, раздалось вдруг:
— Свет Иванович, ау! Вы не нашли?
— Нет еще, ищу, Лада!
В темнеющем лесу замелькали огоньки карманных фонариков. И все стихло.
Странная ночь. Забавный мальчишка. Не его ли ищут таинственные Свет и Лада?
