Однажды утром я открыла ставни и увидела, как посветлели кроны притихшего леса. Деревья зацвели. Святой горе не было дела до человеческих бед. В тот день ко мне забрел монах с впавшими от голода щеками.
– Мао издал новый декрет. У пролетариата обнаружился новый враг – воробьи. Они пожирают народные семена. Всем детям приказано пугать птиц трещотками, не позволять им сесть. И птицы замертво падают на землю от изнеможения. Беда в том, что теперь стало некому уничтожать насекомых. На полях нашествие сверчков, гусениц, мух. К Сычуани движутся полчища саранчи. Вот что случается, когда человек воображает себя богом и уничтожает воробьев.
Дни становились все длиннее, год повернул к жаркому солнцу и синему небу. Неподалеку от пещеры я нашла дупло с диким медом.
– Твои родные остались живы благодаря деньгам, которые присылала твоя дочь из Гонконга, – сообщил монах, который пришел из деревни. – После Нового года ее выдали замуж. Муж работает в ресторане у порта. Ждут ребеночка. Скоро ты станешь бабушкой.
Сердце мое взыграло. Родственники поливали грязью мою девочку с самого дня ее рождения. А она спасла им жизнь.
Осень вдохнула красок в усталую листву. Я заготовила дров, орехов, насушила сладкого картофеля, фруктов и ягод, наполнила горшки диким рисом, укрепила стены в преддверии зимних буранов, сшила тулупчик из кроличьего меха. Отправляясь в лес на заготовки, я брала колокольчик, чтобы отпугивать медведей. Я еще летом решила, что останусь зимовать на горе. Сестрам в деревню переслала весточку. Они не стали меня разубеждать. Когда выпал первый снег, я была полностью готова к зимовке.
Чайный домик поскрипывал под тяжестью снежных заносов.
Семья оленей поселилась по соседству.
А я постарела. Кости болели, медленнее текла кровь по жилам. Когда в середине зимы начались бураны, домик занесло по крышу, и мы с Учителем нашим Буддой оказались надолго заперты в нем. Но я твердо решила дожить до конца зимы, чтобы услышать весеннюю капель и поцеловать мою девочку.
* * *
Когда я впервые в жизни увидала чужеземца, то не знала, что и подумать! Я догадалась, что это мужчина. Роста великанского, волосы желтые! Желтые, как свежая моча! С ним был проводник-китаец, а через минуту я поняла, что он и сам говорит на настоящем языке. Моим племянникам в новой деревенской школе много рассказывали про чужеземцев. Они порабощали наш народ многие века, пока коммунисты под руководством Мао Цзэдуна не освободили нас. Чужеземцы вообще любят порабощать и воевать друг с другом. Что для нас зло – для них добро. Они пожирают собственных детей, вкус говна им слаще меда, а моются они раз в месяц. А уж речь у них – ну точно свинья пердит. Они совокупляются там, где настигнет охота, даже на улицах, как кобели, которым встретилась течная сука.
