В ответ тишина.
Минуту, две, а может и пять, мы стояли на месте, молча, светили во все стороны. Было абсолютно тихо, ничего не двигалось. Меня в некотором роде даже радовало, что было темно вокруг, а значит Ася не могла видеть моего лица, несомненно перекосившегося от ужаса.
– Ну, что будем де… – нарушила тишину Ася, но не успела выговорить до конца, так как ее перебил грохот во входную дверь, словно кулаком кто-то в нее колотил, минимум ударов десять прозвучало.
Не знаю, где я нашел в себе силы, но тут же, пока еще стук не утих, я бросился к двери, включил свет в доме (выключатель находился у входа), громко крикнул:
– Кто там?
Снова тишина.
Оглянулся, увидел топор возле печи, подбежал, схватил его в правую руку, потом подскочил к столу, взял с него налобный фонарик, нацепил, включил. Распахнул дверь (она даже и не запиралась), высунулся, освещая пространство перед собой. Меня обдало холодным воздухом, а в сенях было пусто, никого. Вышел туда, подкрался к двери, ведущей на улицу (вот она-то как раз была закрыта на крючок), с большим усилием отворил ее, выглянул, шагнул во двор, осветил местность, осмотрелся: на улице тихо, ничего подозрительного, тоже холодно. Вернулся обратно в дом, закрыв за собой двери, матерясь и дрожа – озноб опять начал бить с неимоверной силой…
Ася стояла у стола, обхватив себя руками, сотрясалась всем телом, бледная, напуганная. Я подошел, приобнял ее аккуратно, она меня тоже; прижал ее к себе, холодную дрожащую; Ася не противилась, наоборот, еще сильнее прильнула. Я уткнулся своим лицом в ее макушку. Она начала плакать. Дрожали мы вдвоем, не знаю даже, кто сильнее.
– Все хорошо, – нашептывал я ей уже практически в самое ухо, поглаживая по спине одной рукой, другой продолжая прижимать к себе, сильно, – Не бойся, ничего не случится. Я не позволю, слышишь?.. Это все ерунда – просто чьи-то шутки…
С минуту я ее утешал (или сам утешался), может чуть больше. Тут, видимо, лишнего я себе позволил – рука моя слишком низко оказалась, несколько ниже спины; Ася отстранилась, а я не стал ее удерживать, отпустил. Поспешила отвернуться, чтоб лицо спрятать, но я успел заметить, что Ася хоть и была заплакана, но улыбалась, то ли растерянно, то ли смущенно…
– Вскипяти, пожалуйста, воду, – обратилась она ко мне, вытирая глаза и шмыгая носом, – Надо чая попить и успокоиться.
Так я сделал…
***
Сидели за столом, пили чай. Молчали. Первой нарушила тишину Ася:
– Я не уверена, но мне в какой-то момент показалось, что я почувствовала запах маминых духов. Ты, наверное, про него у меня спрашивал.
