– Нет, не зря, – ответил я.
«Хотя, все-таки, зря», – мелькнула мысль.
– Так, а что ты узнала интересного такого? – спросил я.
– Про церковь эту узнала кое-что, сейчас расскажу. В общем, со слов Алексеевны, церковь совсем не простая. Во-первых, первоначально она была возведена прямо на месте языческого капища, а открылось это, когда церковь разобрали; во-вторых, туда даже археологи еще до войны приезжали и нашли прямо на месте церкви какую-то яму с обгоревшими костями, в том числе и человеческими.
– Да уж, интересно, – задумался я, пытаясь припомнить, что я вычитал про восточнославянских язычников, – Получается, что церковь была возведена на месте жертвенной ямы, так?
– Возможно, – предположила Ася, – Археологи, кстати, не успели раскопать все как следует – война помешала. А после войны не до чего уже было. Потом, правда, местные мужики там что-то искать пытались, думали, наверное, что клад найдут. А Анисим то место охранял, как свою собственность, гонял всех, ругался. Говорил, что копать там равносильно тому, что осквернять могилы. Почему-то он был уверен, что там много останков человеческих.
– Круто, – произнес я, – Это получается, что практически в центре деревни находится могильник, так?
– Ну, это только со слов, – пожала плечами Ася, – На уровне слухов. Но если это действительно так, то да, это круто, конечно. По-другому и не скажешь.
– Еще что-нибудь есть интересное?
– Сходила к Ивановне, – продолжила Ася, – К третьей старушке. Она здесь самая старая – ей аж девяносто один год, представляешь? Выглядит бодренько, даже и не дашь ей столько. Но узнать от Ивановны удалось совсем мало – у нее давление поднялось ни с того, ни с сего, я ей даже мерила его.
– И сколько намерила? – поинтересовался я.
– Сто пятьдесят на сто.
– Ну… Это не так уж и много в таком возрасте, – заявил я, – У моей бабушки, помню, если ниже двухсот, то это так, фигня, немного нездоровится, значит… Так а хоть что-нибудь она успела тебе рассказать?
– А ничего важного. Вначале допытывалась, кто я по национальности, потом, когда я сказала, что казашка по маме, она воодушевилась и рассказала, что ее родная тетка, еще до революции, вышла замуж за казака и уехала в Краснодар; в общем, у нее там сейчас родня.
– Я в детстве тоже казаков и казахов путал. А еще Италию с Испанией. Может, если до девяноста лет доживу, опять начну путать… Что еще узнала?
– Так. Когда речь зашла об Анисиме, Ивановна начала приговаривать: «Ой, які быў добры мужык, які добры!
