- Это был я... я... но очень давно.
- Нет, не одно и то же, - сказала она. - Марк, у тебя такое странное чувство юмора. Нет, совсем не то же самое.
Сначала в ее голосе послышалось недовольство... потом он стал ласковым.
- Прошло столько лет, - сказал он. - Это было перед самой войной.
- Будет война? - спросила она. - О Господи, сделай так, чтобы не было войны.
- За год до того, как япошки бомбили Перл Харбор, - напомнил он. - Шел 1941 год.
- Марк, я не понимаю тебя.
...Шум... треск... Он понял, что связь обрывается.
- Не вешай трубку! - закричал он.
- Марк, - прозвучало издалека. - Я не слышу тебя. Я не понимаю...
- Не вешай трубку, - громко произнес он. - Я люблю тебя. Не вешай трубку.
- Марк... - сплошной треск... - Марк, ты же прекрасно знаешь, что сейчас 1941 год, 6 декабря, суббота, и школа закрыта. Ты знаешь...
Щелк...
- _Когда вы услышите_...
6 декабря 1941 года! Когда вы услышите сигнал... 6 декабря 1941 года!
Его пальцы впились в пододеяльник. Кто это? Где она?
Он даже не знает ее имени. Голос без тела, без лица, без имени. Возможно, они мельком встретились где-нибудь. Пожали друг другу руки... возможно. Но как давно это было... разве упомнишь все?
И в какое-то мгновение, испытывая полное одиночество, потеряв чувство ориентации во времени и пространстве, он произнес: "Я люблю тебя!" Непривычные эмоции переполнили его душу и вырвались наружу. Внезапно он понял, что это не пустые слова, вызванные страхом, надеждой или гневом. Неужели это любовь?
"Но любовь не приходит вот так вдруг, - сказал он самому себе. - Разве можно полюбить призрак... нечто... размытое изображение, перенесенное из прошлого в умирающее настоящее. Любят в молодости. Нет, это нельзя назвать любовью. Мое время прошло. Прошло. Да и как можно любить призрак... это существо, мучающее меня вот уже несколько часов подряд... О Боже, только не это... только не это..."
До него донесся звук торопливых шагов в холле, и он понял, что от волнения задышал чаще и громче. Хищники наготове... до них долетели его тяжелые вздохи. Они уже совсем близко. Он заметил, как повернулась ручка и дверь медленно отворилась.
- Не входить! - закричал он. - Будьте вы все прокляты! Не входить! Надо будет, я сам позову. Уходите! Все!!!
Дверь закрылась, он остался опять один... вернее, одинок. Таким, каким он оставался всегда, за исключением того голоса из памяти, который пробился через годы... который принадлежит какой-то женщине, совершенно ему незнакомой... которую он так никогда и не узнает.
