Он сложил руки на крышу «жигулей» и склонил голову, чтобы не видеть свет в окошке родильной и не дергаться от тени энергичной акушерки с повадками взводного. Однако думать о чем-то ином он не мог, ведь мысленно он был там, рядом с любимой.
Сколько времени так простоял, Антон не помнил. Неожиданно дверь фельдшерского пункта открылась.
— Эй, папаша! — окликнула акушерка.
Антон нервно обернулся. У него перехватило дыхание, а сердце замерло в тревожном ожидании.
Женщина закурила папиросу без фильтра, седлала глубокую затяжку, выпустила дым и подмигнула:
— Поздравляю, у вас девочка.
Сердце Антона подпрыгнуло и заколотилось, дыхание запнулось, а на глаза набежала влага.
— А Сана, как она?
— Первенцы танком прут, это потом вагончиками, — философски изрекла акушерка, увидела, что папочка смертельно побледнел, и успокоила. — Всё в норме. Можете к ним войти.
Антон на ватных ногах поднялся по ступенькам, размазывая по щекам непрошенные слезы, и вошел в родильную.
Пока счастливая семья осознавала случившееся чудо, акушерка в кабинете заполняла данные на новорожденную. Она раскрыла карту беременной, посмотрела, где наблюдалась женщина, и взялась за телефон. О родах надо сообщить в краевую больницу. Это ее обязанность.
Приезжая на работу, Отар Гурамович Беридзе парковал белую «волгу» не на солнцепеке у главного фасада Станции технического обслуживания, а в служебном дворе под навесом. Там автомобиль был сохраннее во всех смыслах. Через цеха путь до директорского кабинета был дольше, но так он избегал встреч с незваными просителями и держал в тонусе сотрудников, наблюдая за их работой.
На этот раз строгий взгляд Отара Гурамовича отметил группу мастеров, о чем-то перешептывавшихся за его спиной. Главный механик вместо приветствия буркнул что-то невразумительное и скрылся в туалете. Больше всех была обеспокоена главный бухгалтер, знавшая многие секреты.
Она перехватила Беридзе в коридоре и доложила тревожным шепотом:
— Там, в вашем кабинете товарищ из Москвы. Прошел, как к себе домой. Что мне делать?
— Один? — уточнил директор.
— Один, но уж очень важный.
— По одному проверяющие не ходят, — пробормотал Беридзе, успокаивая себя, и подбодрил главбуха: — Работайте, работайте.
Он зашел в кабинет и увидел в своем кресле по-хозяйски развалившегося Муратова.
— Вы к кому, товарищ? — огорошил Министр. — Вам разве назначено?
Столичный чиновник насладился реакцией местного царька и поднялся из кресла.
