— Пока уступаю, Отар, присаживайся.
Беридзе не решился сесть за стол при стоявшем покровителе, вежливый тон со скрытой издевкой сбивал его с толку. Министр продемонстрировал левую кисть, пострадавшую во время паники в отеле. Повязки на руке уже не было.
— Зажила почти бесследно. Всё оказалось не так страшно, как в начале, — похвастался Муратов и прищурился: — Также почти бесследно могут восстановиться и наши отношения, если ты выполнишь главное условие.
Министр прошелся по кабинету, осматривая простую по московским меркам обстановку, и комментировал:
— Не шикуешь. Чувствуешь, что это временно. А дома, конечно, полная чаша.
Беридзе не знал, что ответить. Муратов встал напротив него и ткнул пальцем в грудь.
— Послезавтра я улетаю. Ты принесешь мне мое или здесь будет новый директор. Учти, я беру не только для себя, а для очень больших людей. Они расстроятся, если я вернусь в Москву ни с чем. Поэтому не надейся, что сохранишь дом и личное имущество.
Теперь начальственный взгляд стал холодным и жестким, как того и требовала ситуация.
— Я понял, — промолвил Беридзе.
— Мой рейс послезавтра в шестнадцать часов, — продиктовал Муратов и покинул кабинет.
Беридзе несколько минут не решался сесть за стол, ему мерещился чужой человек на его месте. Усилием воли он отогнал химеру и опустился в директорское кресло. Как уютно. Кресло продавлено в точности по его фигуре.
Отар Гурамович чуть расслабился и окинул взглядом кабинет, с которым успел сродниться за долгие годы. Пусть здесь примитивная мебель и вид из окна отнюдь не на море, зато на двери табличка с его фамилией. Тонкий пластик, нарисованные краской буквы, а какая власть! Сегодня он нужен стольким людям, большие чины пресмыкаются перед ним, а послезавтра сменят табличку, и просители пойдут на поклон к новому полубогу. Его судьба висит на волоске.
Что делать?
Поиски беременной мошенницы не принесли быстрого успеха. Семья Самородовых в городе не прописана и даже автомобиль на их фамилию не зарегистрирован. Видимо, мошенники ездят по доверенности.
Что остается? Отдать Министру свои деньги?
Да, он может собрать нужную сумму для московского покровителя. Но расставаться с собственными деньгами ой как не хочется.
Мало того, такая взятка не отмоет его от унижения. Цеховики уже знают, что его облапошили, как простого лоха. Он был для них Бог, который решал проблемы, а стал слабаком, которого унизили на глазах у Министра. Его авторитет, наработанный годами, неумолимо катится под горку. Слова и деньги здесь не помогут. Восстановить репутацию способна только расправа над мошенниками. Решительная и жестокая.
