Все шло прекрасно, точно соответствуя моей задумке, но вот потом полетело кувырком: колесо дилижанса сломалось, а когда кучер постарался его починить, отчего-то взбесилась лошадь и, порвав упряжку, умчалась куда-то в пургу и ветер. Я, чувствуя беду, захлопнула дверцу дилижанса.
Осталось ехать каких-то полчаса, а там встретиться с Вали и гулять до вечера…
Но услышав где-то поблизости глухой вой, я поняла, что моим прекрасным мечтам не суждено сбыться.
— Волки! — раздался истеричный крик кучера, ржание последней лошади и щелчок хлыста. Поспешно удаляющийся цокот копыт возвестил о том, что кучер не остался защищать юную леди, в насмешку бросив ее на произвол судьбы.
Я помню, как сидела в дилижансе, озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Двери я плотно закрыла, но все равно было ужасно холодно — замерзали пальцы, ног я не чувствовала… Но все эти проблемы отступили перед главной — совсем рядом кто-то рыкнул, раздался хруст, и что-то довольно сильно ударило о дверцу, да так, что дилижанс покачнулся.
Я вцепилась в поручни, понимая, что от оголодавшей стаи меня не спасет и железная дверь с огромным замком. Второй удар, и леденящий душу вой, от которого я сжалась в комочек и перестала дышать.
Помню, как вскоре дверь под натиском серых тел поддалась и треснула. С трудом вспоминаю, что было дальше — я кричала, может отбивалась… Ясно припоминаю властный голос, под зовом которого голодные глаза схлынули, а я, пошатываясь от страха, через несколько минут полной тишины решила осмотреться.
Эту сцену я запомнила навсегда: пурга, завывания ветра, море красных светлячков в тени леса и один яркий, режущий глаза. Тогда Лео был в бешенстве. Его кожа полыхала голубым огнем, волосы развевались на потоке энергии, и он был так прекрасен, что дух захватывало. А подле ног его лежали волки — сто, может двести, и свет ауры мерцал на их серебристых шкурах. Пурга выписывала круги, в кольца обвивая его хрупкое тельце, но он этого не замечал — он смотрел на меня.
Сначала, увидев его, я ужасно обрадовалась, потом смутилась, а когда волки расползались, пропуская его ко мне, у меня возникло желание бежать отсюда, бежать и не останавливаться.
Это напоминало рисунок из детской сказочной книжки — светящийся человек и маленькая девушка, дрожащая на пронизывающем ветру. Только вот в сказке светящийся человек несомненно помог бы замерзшей и усталой путнице, помог и успокоил…
Лео же презрительно оглядел меня с ног до головы и, чуть размахнувшись, ударил по щеке. Легонько, что до него, но все равно моя голова мотнулась в сторону, а в глазах потемнело. Я понимала, что если бы он хотел меня убить, удар был бы сильнее, но лишь на чуть-чуть: он мог легким взмахом руки перерубить ствол в тройной обхват, а уж снести человеку голову — подавно.
