— Это было так, потому что ты тащила меня оглядывать мои же или моих бывших друзей захоронения, да еще и днем!
— Солнечный свет не причиняет тебе не малейшего вреда, ты же знаешь!
— Но зато здорово косит почву под ногами.
— А ты ощущаешь почву? По-моему, ты уже начинаешь летать. Помнишь, как в тот раз?
— Я задумался… — Вздохнул Лео.
Не мне он должен был что-либо пояснять, а пяти старушкам, которым «посчастливилось» увидеть его полет. Представьте: сидите вы спокойно на скамеечке, обсуждаете трудовой (а как же — поесть, поспать, в туалет сползать…) день, а тут вдруг какой-то нарушитель спокойствия проходит мимо, да не просто проходит, а проходит по воздуху! Как тут не поднять визг, не скончаться с приступом или не призвать на помощь весь Божественный двор? Пришлось немного подправить старушенциям память, кое-что подчистить, подлатать… Но не обошлось и без травм — одна так разпереживалась, что немного тронулась рассудком, и до сих пор в бреду лепечет одно лишь слово: «Ангел».
А Лео мне, видите ли, оправдывается: «Я задумался…»! Ох, а что не говори — тяжело жить с вампиром.
— Вот-вот! Твое безрассудство вечно втравляет нас в неприятности! — Закончила я на убийственной ноте.
Он повернулся и насмешливо взглянул на меня. Мне захотелось куда-нибудь провалиться: ненавижу такой его взгляд — взгляд из толщи веков, древний взгляд с учетом бесконечных лет. Он словно напоминает: я был здесь, когда люди не знали, как обращаться с железом и жили в шалашах, я был здесь, когда между вами бушевали кровавые войны и жестокие эпидемии выкашивали вас, как скот, и ты еще смеешь упрекать меня в безответственности?!
И еще он напоминал, что в щекотливые ситуации нас втравливала я. Например тогда, когда он ударил меня в первый и (надеюсь, что больше его до такого не доведу!) последний раз за долгие шестнадцать лет.
Дело было в холод и вьюгу Десембрия года два назад. Я, тогда еще очень дружная с подлюкой Валерикой, решилась на отчаянный шаг — без разрешения Лео отправиться за три часа езды от города, на маленький каток, еще закрытый во избежание неприятностей, но уж больно хотелось!
Все было спланировано — заставив Лео сидеть со мной до полудня (Лео, не спи, а то любить не буду!), я уморила его настолько, что едва он доплелся до кровати, как, пробормотав что-то о целости и сохранности, свалился ничком и засопел. Я тихонечко (хотя знала, что теперь его и пушкой не поднимешь) выбежала из дома и через несколько кварталов села в условный дилижанс.
