Михаил подавился и закашлялся. Родственники сидели, открыв рты, и толку от них было мало.
— Услада для ушей, — справился с дыханием Настройщик. — Обсудим детали?
— Что интересует Хранителя? — величественно спросил Серк. Глаза его сверкнули хитринкой.
— Не поверите, но абсолютно всё. — Михаил сделал пару глотков. Ему полегчало. — Какими ударными силами располагают Ханаси?
— Ты видел лагерь. Здесь собрались все, кто способен драться. Старики, дети и матери остались в Кэлпоке — городе-опоре, — ответил вождь. — Война истощила нас… как, впрочем, и лаконов. Великий народ Ханаси… — Мужчина горестно поморщился и мгновенно справился с непрошенной болью. — Дух справедливости поможет нам.
— Все интереснее и интереснее, — тихо сказал Чет.
— Не стони, — оборвал его Михаил. — Когда вы готовы выступить?
— На совершение положенных обрядов уйдет два дня. Пусть Хранители не беспокоятся — ханасийцы не подведут.
— И в мыслях не было, — кивнул Михаил. — Нам потребуется войти в Белое Пламя, чтобы очистить святыню. Лаконы падут…
— Я запятнала учение Белых Одежд, — поникла Лаони.
— Небо меня услышало, — улыбнулся Серк. — Смотрите…
Вождь развернул на столе потертую карту.
— Превосходно… — В Четрне проснулся стратег. — Значит мы здесь, они здесь… Масштаб так себе… Почему они не нападают на лагерь?
— Лаконы никогда не отходят от Пламени, — пожал плечами Серк.
— Совсем дикие… — Курьер задумался, водя пальцем по картографической росписи. — Выманим противника. Атакуем вдоль этой дороги, и когда они увязнут в схватке, отступим к скалам… Ракри. Если лаконы не дураки, у Врат останутся патрули, но с ними мы справимся.
— Хранители мудры, — согласился вождь. — Но не лучше ли нам атаковать против восхода. Мы выставим на холмах щиты из ордуна, и небесный огонь лишит лаконов зрения…
— Зеркала? Принято, — согласился Михаил. — Дамы и господа, за сим предлагаю стратегическую сессию свернуть и надра…
— Необходим символ, — перебил Архан. — Символ, который мы понесем в первых рядах. Символ Пламени и Правды.
— Знамя? — удивилась Лаони. Видя непонимание собеседника, она пояснила: — Кусок полотна на шесте, с определенным героическим рисунком…
— Да, — возликовал старик. — Вы одарите нас, Хранители?
— Без проблем, — хмыкнул Чет.
***
— Почему я? — спросил Михаил, едва димпы остались наедине — в запустении и аскетизме предоставленного им жилища — Я не умею рисовать…
— Никто не умеет, — хлопнул друга по плечу Четрн. — Но кто-то должен. Ты сам рассказывал, что много работал карандашом. Вот и дерзай.
