Маринелли поцеловал потрясённую Магду в лоб.
– Внимание! – раздался мегафонный голос. – Бросьте оружие и выходите из машины с поднятыми руками!
Итальянец выпихнул девушку наружу, а сам выкатился по другую сторону, залёг и открыл огонь по патрулю.
– Ну же! – прокричал он между выстрелами. – Беги!
Магда сделала несколько шагов по улице, но тут вспомнила.
– Бенито! – обернулась она. – Ведь не ты убил Луку Рюттингера, правда?
Итальянец не успел ответить. Грянула очередь, по автомобилю замолотили пули. Магда вскрикнула, пригнулась и побежала. Перед глазами прыгали фонари, дома, деревья. Голова кружилась, неумолимо надвигалась тошнота. У Магдалены стали заплетаться ноги, она чуть не упала. Краем глаза она заметила полицейский автомобиль, припаркованный у многоквартирного дома. Ещё немного… Совсем немного…
Из кустов выскочили трое блюстителей закона. Магда метнулась в сторону, но куда было ей, смертельно уставшей и полуоглушённой, мериться силами с профессионалами! В одно мгновение она оказалась лежащей ничком. Лязгнули наручники.
– Не-е-ет! – закричала Магдалена, заливаясь слезами. – Пустите! Убийцы!
– Сопротивление бесполезно! – просипел полисмен.
Магда поняла, что всё кончено. Она смотрела на большой дорожный знак с триколором и надписью «Франция». До него осталось метров тридцать. А Подписавших – трое. Считая вместе с ней.
* * *
– Эй! Привет!
– Это ты мне?
– Кому же ещё? Поди сюда!
– Ну и наглец… Сейчас как дам по шее!
– Ой-ой-ой, напугал! Иди сюда, говорю!
– Чего тебе надо, чудовище?
– Поговорить. Отойдём-ка в сторону.
– Зачем? Смотри, я не всегда добрый и весёлый. Будешь выпендриваться – врежу, все только спасибо скажут.
– Хватит грозиться. Давай сюда, в подворотню…
– Ну?
– Комендант Рибель умер, слыхал?
– А твоё какое дело?
– Большое и толстое. Про стрельбу в Альшвиле у французской границы знаешь?
– Я-то знаю. А вот как ты пронюхал?
– Сам слышал, тут недалеко. Бенито Маринелли пропал, Магда тоже. Бернд Рибель мёртв. Лука убит. Йонас мёртв… А два и два кто угодно сложить может. Даже глупый вояка.
– Ах ты, засранец! Я тебя…
– Стой! Разве ты не узнал меня, мой капитан? Пусть я пять с половиной веков лежу под плитами Мюнстерского собора, да и нынешний облик не соответствует сущности, но чутьё тебя до сих пор не подводило!
– Ва… ваше…
– Куда на колени, осёл! Встать! Чего доброго, увидят…
– Простите… простите…
– Ага, всё-таки узнал…
– Как я мог обмануться? Теперь я всецело с вами. Приказывайте!
– Сложно приказать, когда всё туманно и размыто. Когда ты начал вспоминать?
