Половину четвёртого пробило. Вишь, стражники с ноги на ногу переминаться стали. Не терпится. Да чем они могут нынче поживиться? Мелкой капустой и репой? Или на сырный ряд нацелились? Туго сегодня шла торговля. Не хотят городские лежалой брюквы, подавай им свеженькое, прямо с поля! А кто с прибылью каждую неделю из города уезжает, так это травник из Шварцвальда, знахарь. Раньше в городе носа не показывал, боялся, что за колдовство схватят. Нынче сундуками снадобья возит. И в покупателях у него не кто-нибудь, а сам профессор медицины Вернер Вёльффлин. Каждую субботу, ровно в полдень, приходит и шушукается с колдуном, да всё не по-нашему. Гирьками звенят, травы нюхают, взвешивают… Профессор чересседельные сумки склянками набьёт, на мула закинет – и домой что есть ходу. Лицо счастливое, глаза горят! Через неделю опять на рынок является, мрачный, хоть святых выноси. А знахарь его уже ждёт-поджидает, корешки да метёлки раскидывает… И ладно если только корешки! Вытащил он однажды бутылку, а в ней паук корячится, да какой! Сроду в наших краях таких не водилось: с воробья величиной, рыжий и волосатый! Мужиков оттуда как ветром сдуло, а профессору хоть бы что, рассматривает, да на чужом языке бормочет. А однажды какой-то уродливый гриб увидел, схватил, монету знахарю бросил и умчался, как ветер, только копыта зацокали. И не к себе домой, а к епископу в резиденцию! Но через неделю опять на встречу с колдуном пришёл, злой и взъерошенный. Наверное, не тот гриб купил…
Пробило три часа и три четверти. Почитай, торговля закончена. Кидай брюкву в телегу и запрягай лошадь, крестьянин. Да и то сказать: грех жаловаться. Старые коренья сколько в погребе провалялись? А ведь нашёлся балбес, целый мешок унёс и почти не торговался. Небось на прокорм скоту взял. Или варить собрался? Ладно, не твоего ума дело. По крайней мере, будет на что собственных сопляков приодеть. Ну, всё?
Нет! Пресвятая Богородица! Смотри, кто на рынок пожаловал! Племянница богача Эберлера собственной персоной! Ай-яй-яй, а мы уже собираться начали. Юная госпожа, пожалуйте! Такой сладкой брюквы во всей Священной Римской империи не найти!
Анна Магдалена Эберлер шла меж телег и лошадей, словно королева по дорожке к трону. Казалось, девушка собиралась одарить подданных орденами и медалями, каприза ради упрятанными в прозаическую корзинку. От взгляда голубых глаз млели грубые крестьянские сердца.
– Сюда, фройляйн, сюда! У меня самая вкусная свёкла! Красная, как ваша молодая кровь!
