— И поэтому, если мы не хотим умереть — с плеча не руби. Ибо у гидры отрастают головы. А отрубив, отравкой примажь, воюй грязью за чистое Божье дело, сплетнями да оговорами — за правду, нашу правду.
А лучше забери детей, их заставь с самого начала думать по-своему, убей ересь гуманизма ещё в колыбели, пускай себе и самой большой ложью. Тогда и мечи не понадобятся. Ибо зачем же своих бить? Это только безумец среди тысяч дураков совершать может.
— Правильно, — вздохнул Лотр. — И поэтому готовься. Можешь костёл доминиканцев уже теперь в мыслях называть иезуитским, а коллегиум при нём — иезуитским коллегиумом. Сo временем сбросишь эту рясу, чтобы не носить никакой. Вы будете сильны, сильнее всех. Магистр ваш будет не магистр, а «серый папа», не умом серый, а незаметностью и всепроницаемостью, так как серое — повсюду. Готовь детей... Сколько у тебя сейчас твоих детей?
— Больше тысячи.
— Будет десять тысяч. Войско Иисуса. Расширяй его, расширяй владения свои на всю землю, охоться за ересями и за этими итальянскими бреднями. С людьми можно сделать что хочешь. И надо привить всем им свой мозг, и делать это побыстрее, ибо вот они издали свою Библию и теперь начнут читать сами; ибо вот тридцати лет не минуло, как Колумб открыл Индию, а свет уже не спрячешь в хрустальный сундук Козьмы Индикоплова, и надо, чтобы вся земля, сколько её ни есть, была в новом, невидимом сундуке, сундуке нашего духа и нашей веры.
— Сделаем.
— Верю. Повсюду. Вытравить навсегда. Чтобы забыли навсегда. Чтобы по всей мировой империи забыли, что они «цари природы», «мыслители», «сами думающие и сами ищущие», а помнили и знали только одно — что они рабы Бога, адепты нашего учения, что они не сомневаются ни в чём и думают, как все. И ни на гран больше нас.
Иезуит склонил голову. Удовлетворенные друг другом, они с облегчением вздохнули.
И тут произошло странное и небывалое. Кто поверит — тот молодчина, а кто не поверит — тому нечего и читать дальше, и пускай бросит.
Потому что, когда они вздохнули, два небольших существа, словно освобождённых этими вздохами, вылетели у них из ртов. Были они, как рисунки «души» на некоторых иконах, капля в каплю похожие на своих хозяев. Кто никогда не видел таких икон — пусть поедет в Киев и там, у входа в лаврские пещеры, осмотрит икону о хождении по мукам души святой... а холера его знает, какой святой, забыл. Но душа похожа на уменьшенную втрое копию своей хозяйки. Вот хозяйка умерла — и душа в прозрачном хитончике стоит рядом, вылезла. Вот душу ведут за ручку по аду. Вот дьяволы жарят кого-то... Вот висят грешники, подвешенные именно за те части тела, которыми грешили при жизни... взяточники за руки, клеветники за язык... ну и так далее... А вот и душу приводят в рай.
