Полночный повернул морду в сторону круга – на который как раз выезжал следующий наездник на другой лошади. Пейтон потрепала своего любимца по холке, он повернулся и, звякнув мундштуком, ткнулся в ее волосы.
Зазвучали голоса, одни растерянные, другие сердитые – все переваривали прозвучавшее признание. Я ни на что не обращала внимания – только с Пейтон не сводила глаз.
– Да, Пейтон, ты сама все это придумала, – заключила я. – Чтобы все решили, что тебе угрожает опасность, и посоветовали бы сойти с дистанции, а может, даже, стали бы настаивать на этом.
Пейтон слегка побарабанила пальцами по крупу Полночного.
– Сначала план был другой, – сказала она. – Поначалу я хотела, чтобы меня дисквалифицировали. Из месяца в месяц я добавляла шоколад в корм какой-нибудь из своих лошадей.
– С тех самых пор, как начала подписывать бумаги в качестве собственного тренера? – уточнила я.
Она кивнула:
– Мне совершенно не хотелось подставлять Дану…
И тут Пейтон начала рассказывать и уже никто не мог ее остановить. Сначала она решила выждать, сколько придется, пока какую-нибудь из ее «отравленных» лошадей возьмут на выборочную проверку. Но потом стало известно, что на шоу в Ривер-Хайтс приезжает большой человек из олимпийского комитета, и родители Пейтон вместе с Даной настояли, чтобы Пейтон пропустила по этой причине свадьбу своей кузины.
Это и вынудило Пейтон пойти на еще более рискованный шаг – она подбросила записку с угрозой в машину отца. Но фокус явно не прошел. В Ривер-Хайтс ехать все-таки пришлось. Тем не менее она решила сделать все возможное, лишь бы избежать выступления перед олимпийским боссом, которое казалась ей точкой невозврата. Для начала она сочинила анонимку на саму себя. Затем написала еще одну записку с угрозой и сунула ее в решетку гриля, в надежде на то, что, прочитав ее, миссис Никерсон уговорит свою старую подругу снять дочь с соревнований.
Но и это не сработало, тогда Пейтон порезала седло и позвонила Неду и мне, заставив поверить, что ее преследует какой-то таинственный незнакомец. Пейтон даже сделала так, чтобы новость о проверке Полночного на наркотики дошла до Джессики, в расчете на то, что слух об этом разнесется в мгновение ока, и это, как надеялась Пейтон, окажет воздействие на решение организаторов шоу.
Но когда даже этот долгожданный тест не сработал и стало ясно, что на круг выйти все же придется, Пейтон по-настоящему впала в панику.
– Меньше всего мне хотелось причинить вред Полночному, – сказала Пейтон, продолжая поглаживать лошадь по холке. – И тогда я решила, лучше уж сама пострадаю.
